– Лизавета Ивановна, не ревите. Вот увидите, все хорошо будет. Прогоним немца и вы вернетесь сюда…
Жена комдива подняла на него заплаканное лицо:
– Ах, Вася, ничего-то вы еще не поняли…
Георгий Кавтарадзе выделялся среди новобранцев широченными плечами, на которых потрескивала гимнастерка и высоким ростом. Чувствовалась мощь и сила. Другие поглядывали на него с завистью. Он стоял у вагона, в котором должен был отправиться воевать. Легко держал двумя пальцами выданную трехлинейку, разглядывая оружие, пока к нему не подошел капитан Булавин. Окинул солдата усталым взглядом покрасневших от недосыпания глаз. Спросил:
– Что, первый раз в руке держишь?
Кавтарадзе обернулся и с сильным акцентом сказал:
– Да нэт. Стрэлял. Почему патронов мало дали?
Капитан помрачнел:
– Нет патронов. Не привезли. Там должны дать…
Булавин указал рукой куда-то в сторону, откуда доносились глухие и далекие разрывы снарядов. Посмотрел с тоской. Снова спросил:
– Если я тебя вторым номером к пулемету поставлю? Справишься? Ты здоровый и в одиночку пулемет сможешь унести при случае…
Кавтарадзе кивнул:
– Согласен. Только покажите, как пользоваться. С пулемета я не стрелял.
Булавин снова спросил:
– А дома чем занимался?
Георгий вздохнул, вспомнив родные горы:
– Отцу помогал. Сапоги тачал. Виноград растил. Вино делал. Деревья в колхозе сажал. С отарой в горы ходил…
Капитан тоже вздохнул:
– Эх, жили не тужили и на вот… – Взглянул на грузина: – Вот что. Сейчас тронемся. Ко мне подойдешь. Пулемет изучать будешь…
Кавтарадзе кивнул:
– Хорошо, дарагой…
Капитан со вздохом поправил:
– Не хорошо надо отвечать, а есть! Понял, товарищ рядовой?
Георгий сразу вытянулся:
– Есть, товарищ капитан!
Капитан махнул рукой и направился дальше…
Петр Чернопятов стоял в строю таких же добровольцев у военкомата. Они были одеты в гражданскую одежду. В стороне стояли Нина, ставшая накануне его женой и две женщины, матери молодоженов. Возле матери Нины застыли еще два мальчишки-подростка. Сестра Петра, Люся, провожала на фронт мужа и тоже пришла к военкомату. На аллее стояло несколько грузовиков.
Оба отца семейств стояли в строю. На руке Петра Чернопятова поблескивало серебряное кольцо. Он практически не слышал ничего из того, что говорилось на митинге. Часто смотрел на молодую жену и она уже несколько раз помахала ему дрожащей рукой, на которой блестело такое же колечко. Второй рукой прижимала к губам носовой платок.