Абрам с самым суровым выражением на лице встал, едва Молотов закончил говорить. Тщательно протер руки кухонным полотенцем. Посмотрел на застывших родных:
– Папа, мама, тетя Роза, я иду в военкомат…
Мать кинулась к нему. Вцепилась в рубашку на груди, подтягивая сына к себе:
– Нет! Ты студент! Ты должен учиться! Ты у меня один!
Тетя Роза добавила дрожащим голосом:
– Юристы нужны стране…
Сын взглянул на отца, смотревшего на него застылым взглядом. Твердо сказал:
– Папа, я должен!
Осип Абрамович подошел к жене и оторвал ее руки от рубашки Абрама. Плечи опустились и он разом постарел. Взглянул в глаза сына:
– Пусть идет… Он взрослый…
Парень сразу направился в коридор. Женщины заплакали, выскочив следом за Абрамом в коридорчик. Отец тоже вышел из кухни, шаркая ногами в войлочных шлепанцах. Сейчас он выглядел на свои пятьдесят шесть…
Йохим Кацман жил в Минске и узнал о войне от матери, которая постучалась в дверь его комнаты и встревоженно сказала:
– Йохим, солнце мое, спешу тебя огорчить. Началась война! Ты представляешь? Оказывается немцы уже бомбили Минск! То-то я слышала какой-то грохот…
Йохим потянулся на мягкой перине и пробурчал:
– Какая еще война, мамуля?
Из-за двери донеслось:
– С Германией. Только что передали по радио. На улице черт-те что творится! Можешь сам посмотреть. Там снова грохочет…
Кацман прислушался. С улицы доносились встревоженные невнятные голоса и странное уханье, словно падало что-то огромное. Он лениво встал с постели и зашлепал к окну. За окном царила суета. Люди куда-то бежали. Некоторые с тревогой глядели в небо. Йохим тоже перевел взгляд вверх. По небу пронеслось несколько самолетов. Он отчетливо увидел белые кресты на крыльях. Уханье приблизилось. Мать между тем снова заговорила:
– К тебе можно войти?
Он разрешил, натягивая халат:
– Ну заходи…
Мать тотчас показалась на пороге. Как всегда волосы были растрепаны и торчали из-под косынки неровными прядями. С тревогой поглядела на сына, завязывающего пояс на халате:
– Что теперь будет?
Он махнул рукой:
– Да ничего. Портные любой власти нужны.
Она покачала головой:
– Ну не знаю! Боюсь, что тебя заберут в армию. Я слышала как наш сосед говорил о том, что пойдет добровольцем.
Йохим хмыкнул:
– Пусть идет, но я-то этой глупости делать не собираюсь!
Принялся не торопясь одеваться. Мать смотрела на него во все глаза и молчала…
Василия Макагонова война настигла под Бобруйском. Шла срочная эвакуация семей комсостава. «Эмка» Макагонова стояла возле дома командира танковой дивизии. Это был фактически барак, разделенный на четыре половины. В каждой жили офицерские семьи. Накануне городок бомбили