Я сжался, когда отец привлек меня к себе и обнял. Всхлипывал до икоты, и не мог остановиться.
–Я хотел бы сказать спасибо этим людям, что заботились о тебе как о своем сыне, Джейкоб,– он прижался губами к моему лбу и тяжело вздохнул. –И я не считаю что ты предал меня, назвав его отцом.
Я неуверенно выпрямился, вытирая лицо напрочь мокрым рукавом.
–Ты не злишься на меня, папа?
Отец с явным трудом улыбнулся.
–Не злюсь, сынок. Эх, что же мне с тобой делать?
Я не знал что сказать. Мог бы предложить несколько вариантов, но, боюсь, ни один бы их них не понравился ни отцу, ни маме.
–Пап, можно я на дачу уеду? Поживу там несколько дней. Мне… мне надо побыть одному.
Отец молчал долго. Я уже засомневался что он вообще ответит, когда он вдруг заговорил.
–Знаешь что было, когда ты пропал, Джейкоб? Я стоял у обрыва, где мы с тобой последний раз виделись, и хотел броситься вниз. Я понял что был не прав. Я враз потерял все, сына, жену. Знал что на грани того, что потеряю и второго, еще не родившегося ребенка. Мама была в больнице, полицейские прочесывали километр за километром, разыскивая тебя. Я смотрел на камни у воды, на обломки катера, и хотел сам оказаться среди них. Меня останавливала только твоя мать, и дочь, что держалась только благодаря врачам. Я ненавидел себя, и тебя. Смирился с тем, что виноват и перед Леной, и перед тобой, и перед дочкой, которая никогда не увидит брата. Я не отпущу тебя больше. Джейкоб, мы бросим все и уедем. Вернемся в Америку.
–Ты думаешь там от меня отстанут?
–Я спрячу тебя, Джейк. Никто не узнает где ты…
–Папа, это не выход. Я не смогу жить, зная что из-за меня вы лишились всего… Папа, я хочу вернуться туда. Я просто не вижу другого способа избавить вас от преследования. Нас будут искать либо