– Эзула, дорогая моя! – Мирон опешил, Эзула убрала копьё и помогла ему встать. Он попытался придти в себя, Эзула спокойно ждала конца его восторга, улыбалась и смотрела на него. – Наконец, я увидел тебя! – Мирон снова растерялся, заикался, мычал как юноша, впервые признававшийся перед девушкой. – Ты всё также прекрасна, как и в былые дни… наши дни. И ты, должно быть, забыла, что люди не такие долгожители как эльфы, и за пятнадцать лет мы сумели по тебе стосковаться.
– И, правда, времени мне дано больше, чем остальным. Поэтому я счёт годам не веду, и, гоняясь по свету за артефактами, я не была рядом, но никогда не забывала о семье. Ты рассказывал что-либо Арону?
– Я ничего не говорил ему. Разве что чуточку.
Из рощи леса с воплями выбежал Фигли, удирающий от гонящегося за ним рыкла. Этот хищник не крупнее волка, и похож больше на рысь, разве что вместо шерсти у него чешуя, будто золотые монеты, а из хвоста торчало жало, которым он мог выстреливать в своих жертв. Мирон точным выстрелом выпустил стрелу в шею рыкла, и сразил зверя уже разинувшего пасть на Фигли.
– Фух… еле успел добежать до вас. Я видел там стаю таких так, что нужно убираться отсюда, – сказал Фигли, прячась за спиной Мирона.
– Это Арон? Я представляла его не таким низким и бородатым, – посмеялась Эзула.
– Эй! Для гнома я очень даже хорошо выгляжу, и я считаюсь востребованным среди женщин.
– Какого дьявола тебя понесло в лес? – ворчал Мирон, испытывая неловкость перед Эзулой.
– Я голодный со вчерашнего дня! Думал, прибью какую-нибудь шавку, а там их стая!
– А куда вы собираетесь, надеюсь, что назад к горам, а не в лес? – с потерей радости сказала Эзула, поскольку сына рядом не увидела, но не переставала надеяться.
– Именно в лес и идём. А что не так с лесом? – спросил Мирон, – Древесную тишь так и назвали, что там всегда тихо и спокойно.
– Недавно лес был осквернён. Где-то здесь убили детей хранителя леса, существа