В темнице было мало место. Арона и Трета посадили в отдельную камеру, стражники и узники затихли, не пискнули в присутствии двоих подозреваемых в колдовстве, берегли сухое гузно. Решётка принуждала думать, Арон зациклился на словах незнакомца с базара – он знает его мать, с ним полезно было бы пообщаться, он бы рассказал про родителей или даже дал наставление, где их искать. Также Арон тосковал о доме в перерывах от смешных идей как освободиться. По перешёптываниям надзирателей стало ясно, что люди в городе прониклись паникой и требуют на костёр бесов. Дело дрянь – осознавали сникшие Арон и Трет, ненароком попавшие под общественный гнёт.
Ночью приходил священнослужитель, который пытался изгнать их ещё на базаре, мочил на них сквозь решётку святую воду, выразительно читая молитвы из книжки. Арон и Трет на него не взглянули. И напоследок с садистским удовольствием он подтвердил молвы, что днём их сожгут для острастки.
Куверт всё-таки выпил. После произошедшего на базаре он проследил, куда повели его друзей – в подвалы цитадели, в темницу, конечно же. Возле этого здания водилось стражи как мух возле смердящего, напротив него Куверт просидел пару часов, раздумывая, что делать. Ничего толкового не сообразив, он понуро побрёл по улицам, и так дошёл до корчмы.
К нему подсаживались незнакомцы, чтобы выяснить, что случилось и подбодрить. Корчмарь наливал ему за счёт заведения, хотя Куверт ни слова не проронил. Таким он выглядел опечалившимся. Глоток за глотком и Куверт набрался решительности. И глупости.
Пьянствуя всю ночь, под утро он выперся поддатый на улицу, шатался от стенки до стенки, его тошнило, и вот взору попались дежурящие стражники. Он высказал им свои недовольства, стража поначалу усмехалась, а, когда им это надоело, поколотили бедолагу и сказали на глаза им не попадаться. Трезвости Куверту это не добавило, он продолжил бродить по спящему Ростерну. Глаза сквозь пьяную пелену усматривали известные ему места, подспудно Куверт доверился знакомому маршруту.
И запнулся он об знакомую скамью на площади напротив крепости с темницами. О, сколько злости взбурлило в нём, когда он снова увидел это здание! Куверт орал во всю глотку на суровые стены крепости, бранился, размахивая руками и валясь не в силах держать равновесие. Он и не заметил, как из крепости вышли двое стражников. Скрутили руки и повели внутрь крепости скорее не от обиды на его слова, а чтобы народ не будил.
Оставаясь на краешке сознания, Куверт вновь смог уловить что-то знакомое. Звук. Да, за эти врата крепости он уже попадал и в подвалы спускался за провинности, про которые он со смехом рассказывает в тавернах, в дороге, всегда, в любой подходящий момент для долгого рассказа. И в этот раз знакомым показались не ступени лестницы в холодные темницы, а неотчётливые звучания, чей-то голос.
Его кинули за решётку Арона и Трета. Пустую. В камере никого не было, да и Куверта это мало волновало, он сделал последнее усилие и, переползя на скамью с ледяного пола, задрых.
Этой же ночью