Тёмное вече. Максим Юрьевич Савостьянок

Фигли, Арон нащупал ту вещь сквозь одеяние, обладание ею заняло вершину пирамиды скупости, хотя мальчуган он не жадный и пусть вещей своих у него немного, эту он спрячет далеко, никого не подпустит и сам лишний раз не тронет, как будто и нет её, но есть приятное знание о ней. Опускались медленно, не застревали и на том хорошо, периодически покалывало в ушах. Первый раз для Арона и Сильвина, как первый раз всегда в любом деле, был особенный, уже светлело, а ожидание не успело надоесть. Подъёмник рывками начал останавливаться и вскоре они жёстко приземлились так, что ударом подкосило ноги. Секунду другую охотники бездумно стояли и, убедившись, что всё, приехали, Мирон отодвинул решётку.

      Они вышли из грота в горе, замаскированного теперь известным способом под непролазную щель, и принялись осматриваться. Если честно, и это про себя признал Арон, отличий от их лесов немного – заросшая опушка пред чащобой зелёных деревьев, словно площадь перед вратами в шахту, разве только звери обещали быть крупнее. Мирон видел озирающегося Арона, ищущего тот необыкновенный мир, который он навыдумывал, летая в грёзах. Его не то чтобы разочарованность, но порушенная вера в большее, к сожалению, была явью, так выглядит мудрость, правдивость слов нудного деда. Но Мирон не поторопился сказать, что мир полон открытий, для кого-то его горы есть заветные сновидения, а значит, грёзы Арона лежат где-то за дальними землями.

      – Мирон, а как мы поднимемся наверх? – спросил Арон.

      – Всё очень просто, подъёмник останется на земле, когда будем возвращаться, потянем за верёвочку около решётки, и у них сверху забряцает звоночек.

      – А если там никого не будет, вдруг нас не ждут, – испугавшись, очухался Сильвин.

      – Ждут, обещано принести им деликатесных зайцев, мы вычтем ещё пару голов за неплавный спуск.

      Достигли нижних лесов.       Достигли нижних лесов. Возле гор стояла сладкая тишина, край-то далёкий, кричать некому, разве что птичье пение да шорох листьев не посчитаем противным звуком. Наслышанный историй про шатающихся разбойников Арон напряг бдительность – хоть бы не струсить от треска в кустах. Решительность, которая помогала ему увещевать Мирона, отпала напрочь, пусть Мирон ведёт, командует, целы будем. Но сколько сил было вложено, чтобы придти сюда, и перед Сильвином хотелось блеснуть, а перед Мироном показать себя, охота должна выдаться знатной, иначе как ещё накапливать интересные случаи из жизни, или всё это просто-напросто выдумки и преувеличения? Лёгкое волнение прошло, бравируя своим рвением, на манер вожака Арон первым зашагал в дремучий лес.

            Путники пробирались в дебри лесистого кряжа, Арон метил ножичком деревья, присматривался, искал след. Хоть бы помёт чей найти, никого, лес пустой. Мирон намекнул на то, чтобы залезть повыше и выжидать жертву со стрелой наготове, так Арон и решил. Сооружать одёр – толку мало в возможной ситуации, когда придётся переходить на тысячу шагов в поисках дичи, если за полдня ничто не промелькнёт поблизости. Залезли по веткам и по-простецки уселись на крепком