– И Серёга стрелял? Молодой!
Мишка зашикал на него:
– Тише ты, Петрович! Тута далеко слыхать, – и приложил ладонь ко рту. – Хто его знает? Но сдаётся мне, он не стрелил. Только Кешка и энтот, верзила.
– Нет, Михаил, я слышал только один выстрел, и пуля была одна.
Выяснилось, что Мишка, когда жёг тифозную одежду Александра Петровича, нашёл эту пулю и не выкинул её, сберёг: «Ты жа тоже не выкинул, значит, нужна она тебе была!»
Они долго наблюдали, как удаляется отряд от хребта вниз, в сторону Байкала, тихо, только иногда по широким и плоским камням, похожим на растёкшееся серое слоистое тесто, тукали замотанные в тряпки конские копыта и изредка доносились обрывки разговоров.
– Вот бы послухать, о чём они гуторят, и узнать, куды идут!
Они дождались, когда всадники скроются из вида и утихнут все звуки, потом встали и по широкой звериной тропе пошли вверх по склону в сторону заимки. Тропа поднималась на острый длинный хребет, а дальше тянулась по кромке. Александр Петрович поднимался первым и вдруг в просвете деревьев, там, где тропа переламывалась на хребте, увидел две промелькнувшие в прогале серые спины. «Кабаны», – успел подумать он и увидел, как слева в трёх-четырёх саженях на сухую высокую лесину, царапаясь когтями, шустро вскарабкался медвежонок, – он видел его совершенно отчётливо. Между тропой и сухим деревом рос подлесок, медвежонок поднялся сажени на две и замер, обхватив лапами ствол. Александр Петрович не успел ничего сообразить, как рядом, совсем близко услышал шумное сопение, храп и треск сучьев и сквозь кусты увидел бурый с сединой загривок.
Прямо над его ухом грохнул выстрел.
– Пойдём глянем, – сказал Мишка и закинул карабин за спину. – А ты чё не стре́лил?
Александр Петрович промолчал и про себя передразнил Мишку: «А я чё не стре́лил?.. Не успел!»
– А и успел бы, так тольки бы хуже было, – без всякой злобы непонятно кому сказал Мишка.
Шагах в пяти лежала медведица, это её седой загривок видел Александр Петрович, он тряхнул головой, ухо оглохло от выстрела. Медведица лежала с вытянутыми перед собой передними лапами и мордой, выдрав задними лапами до самых камней рыхлую, поросшую травой землю. Мишкина пуля попала ей в голову, когда она уже собралась для длинного последнего прыжка, который мог закончиться там, где он только что стоял. Медвежонок испугался выстрела, камнем упал с дерева, и они его не нашли.
– Жаль, надо было забрать с собой, пропадёт без матки в тайге, совсем ишо малой.
Александр Петрович огляделся в разорённом зимовье, снял бекешу, повесил на стену берданку и снова огляделся: изба простыла, надо идти за дровами и топить печь.
Зимовье стояло на пологом склоне, спускавшемся к широкой мелкой речке с каменистым дном и галечными берегами. Снег уже лежал, он укрыл берега, а над струящейся прозрачной водой нависали тонкие и звонкие, как