– На кого вы, мой дорогой друг, так внимательно уставились?
Появившийся рядом Пуськов, разноцветный, словно амазонский попугай, нежно взял Петра под руку.
– Как вам вообще тут? Вы понимаете, что присутствуете на мероприятии, равного которому не было уже больше сорока лет? Да, я понимаю, что вы прекрасно помните все это, но я все-таки вам напомню еще раз – это мероприятие сродни поэтическим чтениям в Политехническом музее. Вы только представьте, что сейчас, вот там на сцене – а может быть, мой друг, и вот тут, вот в этом самом фойе – прогуливаются рядом с нами Вознесенский, Рождественский, Окуджава, Ахмадулина и Высоцкий. Кстати, с одним мэтром и корифеем отечественной поэзии вы имеет честь быть весьма близко знакомым.
Мой дорогой друг, на кого вы смотрите? Какой ужас…
Ларенчук бросил на него только быстрый взгляд искоса, но заметил, как побелели губы Пуськова и и подпертая воротничком обвислая черепашья шея затряслась. Не дай Бог – подумал Петр – что ужасом этот гриб назвал мою… укокошу на месте.
– Какой позор… на празднике Поэзии этот…
– Этот? – с нескрываемым облегчением просил Ларенчук.
– Этот негодяй, мерзавец, подлец, скотина и… и… и…
– И? – теперь уже Петр держал, крепко держал дряблый локоток – того гляди товарищ брякнется в обморок.
– И просто скотина. Откровенное тупое быдло. Недочеловек. Мразь. Сволочь. Негодяй…
– Да кто же это? – Петру стало интересно, что за замечательный человек обладает такими сочными и звучными эпитетами – и он услышал.
– Пусев. Этот негодяй затроллил весь ПоэПис.
Ларенчук изумленно повернул голову – в непонятном названии ему послышалось что-то очень знакомое и такое же неприличное.
– Что ты говоришь? Что он сделал? Кого он сделал?
Пуськов посмотрел на своего спутника с недоумением, потом спохватился и, отведя от Пусева пылающий ненавистью взгляд, пояснил.
– Сайт, который собрал весь этот вот цвет современной российской поэзии, называется – ПоэПис, что означает – Поэты и Писатели.
– Тут же вроде одни поэты?
– Это тут одни поэты, а на сайте еще и писатели есть. Там у нас неважно, что ты пишешь. Главное – что ты за человек. Вот ты гений – я ж тебе говорил – потому что ты человек хороший.
Ларенчук покосился на Пуськова и стал похож на удивленного медведя, но спорить не решился – не так уж часто в своей жизни он встречал настоящих знаменитостей. Точнее говоря, это была первая встреченная настоящая знаменитость.
Меж тем количество поэтов и писателей, поднимающихся все выше и выше к микрофонам – а там, может быть, и к всемирной славе – перевалило все мыслимые и немыслимые пределы. Уже не видны были ступени с медными прутьями для