Чего только не говорили об императоре Авле. Он был толстым и огромным человеком. Очень высокого роста, наверное, выше всех в Риме. Пил и постоянно обжорствовал. Пиры были по четыре раза на день. Ходил к патрициям и их объедал. И никогда не насыщался, так как после еды обязательно рвал. Пьяница и распутник, именно так его все называли.
В тронном зале император встречал Сабина грустно и растерянно. Ему уже было известно о плачевной ситуации с его легионами. От кого угодно он ждал добрых известий, исключением не стал и Сабин.
– Скажи мне друг мой, что сейчас творится? – довольно любезно спросил император.
– Тебе уже известно, что больше не осталось ни одного легионера, к северу от Рима, верного тебе.
– И что ты предлагаешь в таком случае?
– Мой брат, Цезарь Веспасиан Флавий Август, император Римской Империи предлагает следующее…
– Я лишь один законный император, Сабин! – закричал Вителлий и вскочил. – Я Цезарь Виттеллий Авл Август волею богов! Как не может быть двух солнц на небе, так не может быть двух цезарей на земле! Меня законно провозгласил императором сенат Рима и народ. За такие слова можно тут же лишиться головы, а ты мне даже почестей не оказываешь, как полагается, а ведь я до сих пор твой, подчеркиваю, законный император.
– Да, ты можешь казнить. Но при всем уважении, я здесь как посланник моего брата, а не как гражданин. Будь моя воля и возможность, я сейчас был бы одесную императора Веспасиана и вместе с ним сражался, продвигаясь к Риму. А если говорить про законность, то кто, как не ты, бросил вызов действующему законному императору, устроив мятеж и разбив его легионы, тем самым довел до самоубийства Отона!? Давай не будем акцентировать внимание на то, кто законный, а кто нет, так как во время гражданской войны – это понятие очень и очень расплывчатое, а перейдем к делу… – и помолчав, продолжил. – если ты позволишь.
– Говори. – опять спокойно произнес император и сел.
– Веспасиан Флавий предлагает следующее, если Вителлий сложит с себя полномочия императора, ему будет даровано помилование, золото и гарантированное убежище в Кампании с неприкосновенностью.
– Сто миллионов сестерциев[47], огромную роскошную виллу с бассейнами, садами и тремя триклинями, и, главное, покоя. Вот чего я хочу. – сразу же ответил император.
– Нет, Веспасиан дает только сто тысяч сестерциев и виллу. Если согласен, то сегодня все будет исполнено, когда ты отречешься.
– Это не то, на что я рассчитывал, но хорошо, немедля я соберусь и отправлюсь в храм Согласия, где сложу с себя знаки императорского