Но на площади перед храмом послышались возгласы:
– Давайте выкурим их оттуда. Поджигай! Несите еще дров и соломы. Выполнять, не мешкать, это приказ нашего императора. Мы боремся за правое дело и Юпитер нас простит.
Полетели факелы на крышу и в окна храма. Все запаниковали. Домициан выронил свой меч, до этого ни разу его не применив, и в глазах проступили слезы вместе со страшным испугом.
– Не может этого быть. – поразился Сабин. – Это кощунство и святотатство сжигать главный храм империи. Я не верю. Варвары!
– Что я наделал, что я наделал!? – начал повторять Домициан хватаясь за голову. – Какой же я глупец, надо было пойти с ними…
– Только без паники, малыш! – попытался успокоить его дядя.
– Да какой я тебе малыш, старый осел. – завопил тот. – Видят боги, как же я тебя ненавижу. Ты нас привел к погибели, вместо того, чтобы убить Вителлия, мы оказались в ловушке и сейчас сгорим заживо. Боги, я не хочу умирать, прошу вас… – начал рыдать и метаться из стороны в сторону Домициан.
Милесы также ринулись искать другие выходы. Лишь Сабин, успокоившись, обнял свою супругу, поглаживая ее волосы:
– Не волнуйся, любовь моя, все будет хорошо. Я тебя защищу.
– А я и не волнуюсь, – поцеловала Аррецина его. – и не боюсь смерти, если рядом будешь ты.
– Я не знаю, я просто не знаю!? Ведь я видел глаза Вителлия, он не блефовал, он действительно сдался. Что такого могло произойти, что он передумал и предпринял атаку? Ведь он же понимает, Веспасиан уже не оставит ему жизнь. Разве стоит все это жизни, самое ценное, что есть у нас!? Мы не ценим ее, а когда она висит на волоске, начинаем наслаждаться ею и просить лишние минуты.
– Я благодарю богов, что они послали мне такого супруга!
– Не надо, не прощайся, любимая. У нас еще есть шансы спастись.
Алтарь для жертвоприношений, в это время, запылал, также, как и белоснежные шелковые перегородки. Не дожидаясь смерти от дыма или огня, Сабин открыл ворота храма и вышел навстречу преторианцам вместе с Клементиной. Его тут же окружили враги.
– Братья римляне, прошу лишь одного, из-за уважения к моей должности, которую я исполнял на протяжении восьми лет, отпустите мою супругу… супругу префекта Рима.
Все молча смотрели и не реагировали.
– Где Вителлий? – спросил Сабин.
– Цезарь Вителлий Авл Август надо говорить! Собака ты! – появляется и нагло произносит император.
– Цезарь Вителлий Авл Август, прошу, отпусти ее.
– На колени, собака!
– Я сделаю, все что угодно, только не трогай ее.
– Собаке слово не давали, так что на колени!
– Отпусти ее, и мы поговорим!
Сабина ударили сразу несколько преторианцев с разных сторон. Флавий упал, держась за грудь и бок. Клементина расплакалась и наклонилась к нему, как тотчас ее за волосы уволокли. Среди толпы выскочил один из милес лет семнадцати:
– Стойте, прекратите!