– Конечно, повелитель, но это делают мои помощники. Я же просто не мог оставить тебя одного, пока ты совершаешь объезд строений. Твоя безопасность лежит на мне.
Цезарь Флавий перевел свой взгляд на весталок, стоящих с опущенным вниз глазами и оценивающе осмотрел их, после чего зло поглядел на авгура:
– Как идут дела с храмом?
– Владыка, как ты видишь, стены готовы. Новый храм уже превосходит предшественников великолепием, он выше и изящнее прежнего. В Рим недавно доставили колонны из пентелийского[34] мрамора. Главные двери, как ты и приказывал, будут обшиты золотом. Крыша покроется черепицей из позолоченной бронзы.
– Учти, мы потратили двенадцать тысяч талантов на позолоту одного только этого храма. Когда он будет готов, мы тщательно проверим, все ли золото ушло по назначению, и, если, не дай боги, мы чего-то не досчитаемся, ты, как ответственный за постройку, ответишь за это головой.
– Мой божественный господин, я честный римлянин и видят боги, я никогда ничего чужого не брал и не возьму, а тем более то, что принадлежит богам…
– Это мы еще проверим. А теперь веди нас внутрь, мы должны видеть, на каком этапе находится строительство.
Вся свита оказалась внутри. Там, пространство Капитолийского храма было разделено на три помещения, каждое из которых посвящено отдельному божеству. Центральное помещение было отдано для поклонения Юпитеру – богу неба, дневного света, грозы, отцу всех богов, верховному божеству римлян и соответствует греческому богу Зевсу. Здесь уже была установлена терракотовая статуя Юпитера, сидящего на троне и держащего в руках скипетр. Справа от главного прохода находилось святилище Юноны – богине брака и рождения, семьи и семейных постановлений, материнства, женщин и женской детородной силы, а слева – Минервы – богине мудрости. Каждый из трех богов имел свой алтарь. Авгур все это показал императору, но по тому не ясно было, доволен ли он этим или нет.
В помещении оказался, измученный с виду, пожилой человек и преторианцы насторожились.
– Все в порядке, – поспешил успокоить всех авгур. – Это наш страж храма, Марий. Мы его держим здесь из-за уважения, так как он охраняет это место уже сорок лет.
Домициан замер и уставился на стража храма. Он молча наблюдал за ним, а затем прищурил глаза.
– Повелитель! – старик поклонился ему на расстоянии. – Для меня большая радость снова тебя увидеть.
– Пропустите его. – приказал цезарь преторианцам.
– Можно, я поцелую твою руку, господин? – подходя произнес Марий.
Цезарь, тщательно всматриваясь в незнакомца, протянул ему правую руку и тот поцеловав, прижался лбом к ней.
– Я всегда вспоминаю те события…
– Не здесь! – строго прервал его Домициан и вырвал руку. – Мы приглашаем тебя сегодня на ужин в нашем дворце. Ты же придешь?
– Повелитель, это кажется сном… я буду счастлив…
– Приказываю доставить его