– Домициан-Младший не просыпался сегодня? – поинтересовался император.
– Нет, повелитель. Он как заснул поздно вечером, так и спит до сих пор.
– Быстро разбудите его.
Рабыни слегка растормошили ребенка, и он открыл глаза, которые были карие, как и у его отца. Домициан сел рядом с сыном и пристально стал разглядывать:
– Как себя чувствуешь, малыш?
– Спать хочу.
– Что-то болит или плохо себя чувствуешь?
– Я устал.
– Фуск, – обратился к нему император. – зови эскулапов.
– Да, повелитель.
Домициан погладил по голове сына и шлепнул пальцем по носу. Ребенок заулыбался.
– Не болей, Домициан-Младший, ты наследник великой империи, а это значит, что ты должен быть крепким, здоровым и сильным. Ты с нами согласен?
Сын опять заулыбался. Рабыни продолжали махать опахалами.
– Да перестаньте вы уже махать ими! – завопил император. – Может ребенку холодно из-за этого, и он не может выздороветь!?
Они бросили опахала и отошли, чем подальше. Сын напрягся и в глазах появился испуг.
– И где его булла[36]? Куда вы ее дели? – не успокаивался Цезарь.
– Он сорвал ее с себя, господин.
– Быстро наденьте, вы что, разве не знаете, какая это мощная защита?
Рабыни быстро исполнили приказ.
– Не бойся, сын. – насколько мог, мягко произнес он. – Отец не хотел пугать тебя.
В кубикулу вошли сразу три эскулапа и принялись обследовать дитя. Домициан все это время находился рядом, лишь подпирая иногда рукой свой подбородок.
– Повелитель! – заговорил лекарь. – У него начинается жар. Мы дали отвар из растений, но нам надо еще приготовить микстуру. Скоро ему полегчает.
– Это серьезно?
– Нет, что ты, Цезарь. Сейчас многие болеют.
– Нам безразличны многие, нас интересует опасно ли это для нашего сына или нет?
– Нет, император.
– Тогда хорошо. Вы все трое останетесь здесь до полного выздоровления сына. Дворец не покидать.
– Как прикажешь.
– Обо всех изменениях его состояния докладывать нам лично. – Домициан снял с себя золотой венец и швырнул со всей силой об стенку, после чего удалился.
Эскулапы дернулись.
Домициан с префектом только приблизились к тронному залу, как личный советник императора по делам прошений Эпафродит, чем-то похожий на Нерона, такой же рыжий и толстый лет сорока, чуть было не столкнулся с ними.
– Ой, прошу прощения, Цез… – начал было он.
– Слепой что ли? – перебил его император.
– Послы уже ждут аудиенции больше часа…
– Нет, нет, нет… никого не хотим видеть.
– Но это же плановый прием!
– Лучше скажи управляющему дворца Парфению, чтобы приготовил нам кальдарий[37] и прислал рабов.
– Да,