Ночью коридоры выглядели совсем не так, как днём. Большинство светильников были погашены, да и те, что были зажжены, больше чадили, нежели давали настоящий свет. Проходя мимо комнат узников, я слышала то тихое дыхание, то невнятное бормотание. Во многих комнатах двери были отворены, и я могла видеть их обитателей. На некоторые дверные проёмы, впрочем, были установлены силовые решётки – это означало, что узника считают слишком опасным, чтобы дать ему свободно разгуливать по тюрьме. Таких было меньшинство. Почти все, попадавшие сюда, рано или поздно смирялись со своей судьбой, и присмотра им уже не требовалось. Они лишь хотели, чтобы их оставили в покое. Как и я.
– Эй, малышка, – голос послышался из одной из комнатушек по левую руку от меня. Я подошла поближе. Узник поднял ко мне своё лицо, покрытое многочисленными синими татуировками.
– Здравствуй, Гейл.
– Ты ведь слышала новости, не так ли? Кому как не тебе первой узнавать все новости, да, малышка?
– Я же сто раз просила тебя не называть меня так, – я раздражённо повела плечами, – И я ещё ничего не слышала.
Только видела, подумала я про себя. Однако, судя по ехидной ухмылке, моего собеседника так просто не проведешь.
– Конечно, нет. Это ведь не ты блуждаешь здесь словно тень, верно? Но это неважно. Скоро ты всё узнаешь. И мы все тоже узнаем. Редкое событие эти гости. Кто знает, с добром ли они пришли?
– С добром? – я хмыкнула. Вот уж кого-кого, а местных обитателей точно нельзя было упрекнуть в переизбытке этой эфемерной субстанции.
– Немногословна, как всегда. – Гейл покачала головой. Его налитые кровью глаза лихорадочно рыскали по моему лицу, словно что-то выискивая. – Может зайдёшь, а, девочка моя? К чему стоять на пороге?
Его тон вдруг стал заискивающим и приторным, как патока. Мужчина отступил в сторону, приглашающе махнув рукой в сторону тёмной комнатки, служившей ему домом. Помедлив секунду, я вошла внутрь. Единственным источником освещения здесь служил разожжённый камин, на нём стояли два витых канделябра, украшенных затейливой резьбой, но свечей в них не было. В углу стояла кровать, заваленная не то волчьими, не то лисьими шкурами, на которую тут же уселся хозяин комнаты. Я уютно устроилась на полу перед камином, спиной к Гейлу, и протянула руки к огню.
– Девушка и пламя… – задумчиво протянул узник. – Красивая сцена для картины, не так ли?
Мы немного помолчали. Тишину нарушало лишь потрескивание поленьев в камине, да свист ветра, пробирающегося сквозь оконные ставни.
– Тебе не страшно бродить по замку, малютка? Заходить в наши комнаты, говорить с нами? Такой свеженький цветочек в царстве