Простояв в кустах примерно четверть калема почти неподвижно и, взяв себя, наконец, в руки, он решил, что убивать его пока что никто не собирается. Латрат медленно выбрался из кустов. Тут же зажмурился, ожидая стрелы, дротика или арбалетного болта. Но ничего не произошло. Только все тем же холодом тянуло из чащи. Человек осторожно подкрался к лежащим Роуму и Галу. Они дышали. Выходит так, словно цель являлось не убить, а обездвижить и ошеломить противника. Но почему же тогда ушли все остальные, и кто на них напал? Почему нужно было вывести из боеспособного состояния только этих двоих и напугать командира? Очень интересный вопрос. Словно бы эти двое не подходили атаковавшему врагу. Но почему тогда его самого оставили в живых и не тронули? Человек запутался в собственных догадках и рассуждениях. Латрат слышал, что в этих лесах творится много всякого, поскольку маги не всегда создавали удачные заклинания. И не всегда их неудачные эксперименты оставались в пределах Астрома. И главное ведь, сколько элем уже назад магов истребили, а их зараза все еще живет и шляется, где ей вздумается. Кажется, нарвались на один из таких неудавшихся экспериментов. Травес вдруг застонал и заскреб по земле перепончатыми руками, словно хотел отползти куда-то в сторону. Латрат тут же подскочил к нему и наклонился, уставившись прямо в обезвеченные глаза.
– Гдее… яяя? – слова давались травесу с трудом, и он говорил почти что шепотом.
– Роум! Я твой командир, Роум, вставай, нужно уходить отсюда.
Латрат принял решение вернуться в столицу. Их осталось всего трое, а может и двое, поскольку Гал не шевелился. Идти дальше в таком составе, по меньшей мере, неразумно. Они погибнут раньше, чем дойдут до места назначения. Тем более, неизвестно, насколько Роум и Гал способны передвигаться.
– Идти? Куда? Что со мной? Ай, не могу пошевелить ногой! – травес дернулся и на его глаза навернулись слезы от резко пронзившей боли в мышцах.
Человек взглянул на ногу Роума. Никаких внешних повреждений. Но, приглядевшись, он увидел тонкую палочку, торчавшую из голени. Она пробила сапог и толстую ткань штанов и глубоко вошла в плоть. Латрат выдернул ее, и Роум снова застонал. Командир помог подняться воину, но только хотел отойти и посмотреть, как там карбес, как травес упал. На этот раз замертво. Глаза его закатились, пленка, заменяющая веки словно остекленела, дыхание остановилось. Гал так и не очнулся. Его дыхание попросту пропало. Карбес и травес валялись мертвые в грязи, так и не закончившие свой спор и в абсолютном неведении о причинах своей смерти.
Командир отряда «Бойцовских псов» стоял в ужасе и недоумении. Его лекатдеры, с которыми он прошел не одну славную битву в пустынях, меньше, чем за калем просто перестал существовать.
Латрат уложил воинов бок о бок друг с другом и поспешил в обратный путь. Он хотел было захоронить их по всем правилам