Калигула изогнул бровь:
– Полагаю, уши преторианцев всегда торчат где-нибудь неподалеку, но я готов признать, что сейчас их количество возросло примерно на две штуки.
Нельзя сказать, что намек был слишком тонким, но Пакониан его не уловил, только растерянно тряхнул головой и продолжил:
– Ты видел письма?
– Письма?
Пакониан бросил на стол два листа тончайшего пергамента, покрытых убористым текстом и заверенных подписями профессиональных копиистов.
– Только не заставляй меня читать все это, – утомленно вздохнул Калигула. – Перескажи суть.
– Ты знаешь сенатора Секста Вистилия?
– Думаю, да, – пожал плечами Калигула. – Это старик с одним непослушным глазом? С волосами как пух перезревшего одуванчика?
Пакониан нахмурился, так как не одобрял шутки над влиятельными пожилыми патрициями, но все-таки, поджав губы, кивнул:
– Да, скорее всего, это тот самый Вистилий.
– И что с ним?
– Он обвиняет тебя в дурном поведении. Обвиняет публично, в этих письмах, с которых сняли копии и распространили по всему городу.
– Это не письма, а гнусные памфлеты. Что за проступок на этот раз я якобы совершил? Продал Вистилию хромую лошадь? Или сбежал с его женой? Такие сплетни обо мне ходят – во всяком случае, те, которые добрались до меня.
Даже Пакониану было неловко от того, что́ ему пришлось сказать:
– Нет… Гай, сенатор обвиняет тебя в том, что ты силой принудил его к сексуальной связи!
Сначала мой брат молчал, только на его лице отразились одна за другой дюжина разнообразных эмоций, и наконец он разразился долгим смехом.
– К сексуальной связи? – повторял он, откинувшись на скамье. – Кого – его?
– Гай, это серьезное обвинение.
– Это смехотворное обвинение! Я не раз слышал, что меня подозревают в склонности к мужчинам. На самом деле нет ничего более далекого от правды, хотя среди известных мне достойных людей есть мужчины, предпочитающие интимное общество других мужчин. Но даже если бы я действительно охотился за представителями своего пола, то – уж будь уверен – ни за что не проявил бы интереса к этому слабоумному старику с ленивым глазом и пухом на голове! – Он снова хохотнул. – Ба! Только полный идиот поверит в эту чушь, согласен?
Долговязый посетитель, по-прежнему стоящий перед нами, направил на Калигулу строгий взгляд:
– Не отмахивайся от этих историй так легко! Они могут причинить тебе непоправимый вред.
Калигулу охватил новый приступ смеха.
– Тебе-то вообще какое дело? – спросил он, немного успокоившись.
– Как друг семьи… – Пакониан сделал паузу, совершенно не замечая презрения, с которым Калигула воспринял его заверения в дружбе. – Как друг семьи, я считаю своим долгом предупредить тебя об опасности. И предложить свои услуги.
– Услуги?
– Вистилий утверждает,