– Не сегодня. Извини.
– Да нет. Не хочу тебя оставлять. Вдруг что…
– Я сама. Я привыкла.
– Кошка кошкой… Точно как моя британка. Чуть где заболит – приходит и голову кладёт. И не сгонишь, пока реально не полегчает. Будто лучше меня знает. А как самой плохо – сбегает прячется.
– Такие вот мы, кошки.
Пальцы похрустывают, как сухие веточки. Ручка не поддаётся.
– Открой, плиз.
– Давай хоть провожу.
– Сама. Всё будет нормально.
Ещё не смерклось толком – но свет в подъезде кто-то уже включил. Окно между первым и вторым разбито. Осколки хрустят под ногами. Ещё утром было целое. Ур-роды.
Лампочка на втором тоже разбита. Ну как всегда. И именно же на втором. Темно – но все же светлей, чем кажется с улицы. Тихо.
На втором этаже у крайней двери – мужик. Замызганные джинсы, куртка неопределённого цвета. Привалился к стене, вроде сползает. Вскинутая рука закрывает лицо, пальцы скрючены. Спиртным не пахнет.
Как всегда.
Притон. Девица, моя ровесница, и сожитель-уголовник который год продают ширку. Не таясь. Редко когда о какого-нибудь коматозника не споткнешься (то-то и свет бабульки норовят включить пораньше). Задвинется прямо под дверью – и там же отрубится. А подъезд, между прочим – дверь в дверь с ментовкой.
Аккуратно обошла. Не поможешь. Это уже не человек. Как вампир – фольклорный, не энергетический. Тот же покойник, только живой. Ошибка природы. Хорошо хоть, никого не трогают. Только по углам гадят…
Взрыв боли в затылке. И горло…
Удар слабый – а хватка стальная. Да ещё локтевым сгибом…
Алая муть в глазах. То ли удушье, то ли…
Боевой транс.
Вот и пригодилось…
(наконец-то)
Ах ты мразь…
Удар шпилькой в подъём стопы. Толчок плечом и локтем в грудь. Всем весом.
Нормальный человек, грохнувшись спиной на ступеньки, разжал бы руки. Но этот лишь ослабил хватку. Уже на площадке. Восемь ступенек спустя.
Заодно и послужил амортизатором. И, едва звук удара башки об пол возвестил о приземлении, правая метнулась за голову. Вот и нос. А где нос – там и глаза.
Пальцы на потной коже скользят. Враг с невиданной резвостью вывернулся.
Теперь сверху. Ноги придавлены коленями.
Рваться бесполезно.
Только бить.
Глаза пустые, безумные. Рожа перекошена. Похоже на страх. Что, неужто первый раз на дело вышел?
Задыхающийся лепет.
Точно, ужас.
Дрожащая левая тянется то ли к ширинке, то ли в карман… Судя по синюшной роже, трахаться уже нечем. Значит – за ножом.
А мой – в сумке… где же она…
Некогда.
Правая прижата к полу. Не жаль. Не ведущая.
До глаз не достать. А вот до горла…
Пальцы левой впились в шею под подбородком, ногти глубоко вошли в кожу, отделяя длинные полоски. По ладони ползёт кровь. Жаль, не морда… Пальцам больно от усилий. Нормальный уже б выл – но у этих тварей болевой, как у питбулей. Чтоб остановить – нужен перелом, не меньше.
Рывок