Дядя Саша поднялся, кепочку поправил. Разом протрезвел, будто и не пил вовсе. Соседку – под рученьки, на ноги поставил. Платочек отряхнул, мол, сорри, мадам, я не хотел, жизнь заставила.
– А где этот бандит? – моргнула баба Люба.
– Да вон в кустах пищит. Удрал, неблагодарный, – он как-то сразу понял, о ком речь. – Кис-кис-кис! Гля-ка, заметелился, ну, точно – бандит. А ты, бабЛюба, если будешь опять себя плохо вести и обзываться, то я тогда на твоей Катьке женюсь. Чтоб, значит, учить тебя уму-разуму и воспитывать в непосредственной близости, – предупредил, ухмыляясь. Трезвость пришла, а вот смекалки не добавилось, подумал Сашка, глядя, как раздувается от гнева женщина, что твой капюшон у кобры.
– Ишь чё удумал, жениться! – подбоченилась та. – А женилку-то не пропил? Только подойди, только зыркни в её сторону, откручу всё, что откручивается, забудешь, как и пить, старый алкаш! – страсти снова накалялись.
– Причём тут возраст? – обиделся дядя Саша. – Я, может, мужчина ещё хоть куда, экстра-класса, спроси кого хошь. И откручивать есть что, тут ты правильно заметила. А вообще, старый конь борозды не испортит!
– Да глубоко не вспашет, – отрезала бабка. Кулаком погрозила. – Отстань, говорю. Ей Женьку поднимать надо, пацан в школу идёт, серьёзная жизнь у нас. А ты что? Всё хиханьки да хаханьки тебе, всё в бутылке дно ищешь. Какой с тебя толк? Не обижайся, Сашка, но хату спалю, так и знай, если будешь Катьке мозги пудрить! Ишь ты, кот помойный, жениться! – и долго ещё раздавалось возмущённое бормотание по двору. – Жаних выискался, на три копейки ржавый гвоздь.
Ничем бы происшествие и не запомнилось больше: быка изловили в речке, соседи спать разбрелись, обычная для деревни Пузирики история. Только утром явился к дяде Саше непрошенный гость.
– Правда, что ль, ты на мамке жениться хочешь? – Женька склонил лохматую голову, разглядывал мужичка, словно жука диковинного. Того и гляди, в коробочку посадит и хвастаться добычей пойдёт.
– Я бы – за, да только бабушка твоя на лопату меня закинет, в печи зажарит и съест.
– Я бабушке скажу – не съест, она меня слушает, – мальчонка был настроен решительно. Он подумал, подумал, бровки пшеничные наморщил, пытаясь вспомнить слова поубедительней. Вспомнил, очевидно, растянул щербатый рот в солнечной улыбке. – Не бойся. Вот те крест, не съест! – и взял соседа за руку.
«Ну, чё, Гагарин, долетался? Поделом будет! А не мели языком что ни попадя, когда вокруг такие сваты шастают. Вот что теперь делать?» – дядя Саша покрутил головой.
– Ладно, Жека. Поживём – посмотрим. Бабушке ты, может, скажешь, да только и мамку спросить надо, захочет ли она взамуж, – в голосе жениха появилась надежда выйти сухим из воды.
Мальчик вздохнул