– Гляньте-ка! – сказала среброволосая девушка. – Скворцова собственной персоной! У тебя всё-таки прорезались способности к магии, или ты здесь так, для интерьера?
– Селена… – процедила Надя сквозь зубы.
Если до этого момента всё вокруг казалось ей чудесным сном, то теперь в него добавилась нотка кошмара. Отчего на волшебных просторах Мира Стихий ей не могла повстречаться, скажем, Маринка? Почему – Селена? Откуда вообще она тут взялась?!
– Вы не ладите? – шёпотом спросил лис. – Странно, ведь это дочь Анриетты, подруги твоей матушки.
«О нет!.. – догадалась Надя. – Анриетта – это же тётя Рита! Мать Селены, Пенелопы и Кассиопеи… ой… Пандоры и Кассандры. Какой ужас!»
Надина мама и тётя Рита, как её привыкла звать Надя, в самом деле были давними подругами, хотя в последние годы общались редко. А спроси Надю – так лучше б они не общались совсем, ведь именно тётя Рита когда-то привела с собой светловолосую дочку.
Поначалу, впрочем, Надя и Селена считали себя лучшими подругами. Но уже в средней школе стало ясно – властному характеру Ленки и независимой Надиной натуре ни за что не ужиться вместе. Итог закономерен: после очередной ссоры из друзей они стали врагами, и в следующую пару лет Надя немало натерпелась за свой вздёрнутый нос и пухлую комплекцию. С тех пор, правда, она вытянулась и похудела – потому прежние обзывательства казались ей теперь скорее глупыми, чем обидными.
– Ещё немного, – прошептала Надя лису, – и этот праздник омрачится убийством прямо в королевском саду.
Поняв, что отвечать ей не собираются, Селена гордо вскинула голову, подобрала платье и заторопилась к сёстрам. Наде же ещё долго лезла в голову печальная мысль, что бывшая подруга, как ни крути, очень красива и в своём бальном платье подходит этому месту куда лучше неё. И что волосы у Селены светло-серебристые, а не цвета «пыльный каштан», как Надя сама их называла. А ещё – эта грация, умение держаться, этот надменный взгляд… «Да Ленке сам Аполлон сгодился бы в пару, – думала она, – если б только в довесок к божественной красоте он обладал и ангельским терпением».
Погромыхивая парадным доспехом, сзади подошёл Галахад. На его суровом, сосредоточенном лице угадывалась тревога.
– Не похоже, что король ко мне расположен, – тихо сказал он.
– Ты обучал королевскую стражу, – ответил лис, – он помнит это. А ещё, расскажи ему об Агате. Как она живёт, чему научилась. Регинальд по-прежнему любит её.
Граф помрачнел ещё больше.
– Королю не нужны рассказы о дочери – он желает её видеть. А она… знаешь сам.
Лис горько улыбнулся.
– Впереди неизвестность, Самир. Мы на пороге больших перемен, и может статься, семейные неурядицы покажутся нам сущей мелочью.
Галахад поднял голову, тяжело развернулся и зашагал ко дворцу.
Лис проводил его взглядом, а затем вдруг прянул ушами, услышав имя.
– Феликс, – произнесла