– Так Нонна проверила на своем запасном варианте! Ты знаешь, у нее же всегда кто-нибудь про запас имеется. Не тает!
– И ты тоже побывала у гадалки? – Инга взглянула на подругу.
– Побывала, – согласно кивнула Марта. – Иначе откуда у меня бусины, которые я тебе отправила? Инга, ты бы видела ту гадалку, настоящая колдунья, как из сказки. Ей лет сто, никак не меньше. Жуть просто. Страху я натерпелась, не передать словами. Но что не сделаешь ради личного счастья.
– И что ты хочешь от меня? – Инга напустила на себя строгий вид.
– Посмотри, пожалуйста, что это такое? Ты ведь меня знаешь, я не люблю, когда чего-то не понимаю.
– А гадалок ты понимаешь? – Ингу всегда умиляло это умение Марты соединить эзотерику и материализм.
– Ну… немного да!
Марта снова откинулась на диване и зарылась в подушки.
– Посмотришь?
– Гляну, гляну, с основной работой разберусь и посмотрю твои волшебные бусы. Но тебе-то это зачем? Ты же и так пышешь довольным счастьем?
– Пышу-то пышу, да замуж однако хочется.
– Это в который же раз, Марточка?
– В четвертый… – вздохнула Марта. – Тебе хорошо, ты такая самодостаточная, а мне, пышущей, никак одной невозможно-с. Я должна все тепло в семью отдавать. Но хотелось бы взаимности. Вот и хочу Карла на бусине проверить.
– Карла? – Инга удивленно вздернула брови. – У тебя же вроде Борис был, насколько я помню?
– Был да сплыл, – вздохнула Марта. – А про Карла я еще не успела тебе рассказать, но на этот раз, уверяю тебя, все очень серьезно.
– Марта, ты совсем как Нонна, про которую мне рассказываешь.
– Вот еще! – фыркнула Марта. – Я и некрашеная вовсе, и все у меня природно-естественное, так сказать, не поруганная скальпелем красота. Просто мне с мужиками не везет!
Глава 4
Говорящая птица
Тома с маленьким сыном продолжала жить в городке. Добрая жена пекаря имела к ней расположение, а узнав, что Томе решительно не на кого опереться в своей жизни, прониклась к ней еще более.
Когда Томас немного подрос, она предложила Томе работу в пекарне, решив посвятить девушку Тому во все тонкости и секрет своего кондитерского и хлебопекарного искусства. И Тома сразу показала себя с самой лучшей стороны. Пекарша души не чаяла в своей сноровистой и понятливой ученице. Все у Томы получалось легко: и пышный белый хлеб, и сдобные улитки с маком и кунжутом, и ароматные леденцовые петушки.
А уж про яблочный штрудель и говорить нечего: не успевала пекарня отработать и полчаса, как штруделей в продаже уже не бывало.
Одним словом, тетушка Чина была очень довольна. Тем более, что Тома довольствовалась своим жалованьем и большего у пекарши не просила.
В такой тихой и неторопливой жизни прошло почти пять лет. Томас рос послушным и спокойным мальчиком. «Характер явно не отцовский», – думала Тома, глядя, как