– Да в порядке я, в порядке, что со мной станется!.. А здесь что происходит, объясни? Там… у стены… месье Марэ, или у меня белая горячка?
Роже счастливо засмеялся и обнял Эрнеста за плечи:
– Конечно, месье Марэ, собственной персоной! Пришел спасти твою буйную голову от карающего меча, как и подобает рыцарю без страха и упрека!..
– О черт… – Верней на секунду замер, а в следующий миг залился краской до корней волос. – Но… как он узнал?.. Это ты его сюда притащил?..
– Конечно, я! Кто же еще! Разбудил на рассвете… и он оказался так любезен, что сразу же согласился стать твоим поручителем… и даже привез меня сюда на своей машине!
Эрнест снова ущипнул себя, чтобы убедиться, что все происходит наяву, а не во сне -и, не слушая, а точнее, просто не слыша трескотню Роже – с почти религиозным благоговением устремил взор на кумира своей юности, что явился спасти его. Спасти снова, пусть на сей раз не от смерти, а от тюрьмы, но главное, это повторилось… (5)
Он смотрел и не верил своим глазам, и не мог перестать смотреть, Марэ же никак не мог освободиться от назойливых фликов, атаковавших его со всех сторон, с требованием автографов, рукопожатий и совместных фото.
Наконец, живая «пробка» вокруг кинозвезды рассосалась, и Пикар получил возможность торжественно подвести Эрнеста к Жану Марэ.
«Спасенного к спасителю, нераскаянного задиру к респектабельному поручителю… Как бы это обыграть поизящнее?.. А, вот, придумал! Вассала к сеньору, для принесения оммажа! (6) Да-да… они оба должны оценить».
Он едва набрал в грудь воздуха, чтобы исполнить ритуал представления «вассала» по всем правилам этикета, как вдруг Марэ залился краской и, глядя на художника в упор, горячо воскликнул:
– Вы?.. Это в самом деле вы!..
– Это… я… – прошептал Эрнест и опустил голову.
– Бог мой! Вот так встреча!..
– Да… весьма неожиданная…
– Ну да, конечно же, это Эрнест Верней, как я и говорил, месье… – начал Роже, сбитый с толку странной реакцией мэтра, но ни Эрнест, ни Марэ не обратили на него внимания. Они смотрели только друг на друга, буквально пожирая взглядом, и вели себя… как влюбленные, встретившиеся после долгой разлуки! Бедный Розочка словно стал стеклянным, превратился в невидимку или полосу тумана.
– Как же я рад вас видеть, Эрнест, слава Создателю, вы живы и здоровы!
– Я тоже, месье… жив и здоров благодаря вам.
– Но почему же вы ни разу не позвонили мне за три года, не написали? Ведь у вас была моя карточка…
– Я… не решился, месье Марэ. Мне и в голову не приходило, что…
– Что? Что я буду интересоваться вами после той встречи в поезде?..
– …Что вы оказались заинтересованы до такой степени – клянусь, даже не предполагал.
– И напрасно. Я о вас часто думал за эти три года. Не мог