– Плывем до буя, двести метров, как договаривались!
Максим скинул трусы и бросился в воду вслед за другом. Его обдало свежестью, плыть было легко, с каждым гребком тело расставалось со свойственными береговой жизни печалями и тревогами. Человек, вернувшись в мировой океан, становился тем, кем был рожден – рыбой с блестящей чешуей, что рассекает волны, наслаждаясь беспредельностью движения. Возможно, на него так действовала трава, но холода и усталости Максим не чувствовал. Напротив, его подхватила и понесла эйфорическая волна, он мог плыть и плыть, пока руки не ухватятся за край вселенной. Вдох-выдох, выдох-вдох, ладони умываются лунными брызгами, затылок-киль бороздит поверхность, – за ним пенится и пузырится темная магма. Сознание обнулилось, но принимать в себя новое не спешило, ему было хорошо и так.
А вот и буй: пузатый шар лениво покачивался в тени Сарайского мыса. До берега прилично, но зачем возвращаться, ведь они только начали! Голова Романа маячила в метре левее, друг отдыхал, ухватившись за трос, связывающий буй с донным грузом.
– Думаю, пора назад, – проговорил он глухо, – фигня какая-то творится.
– Ты о чем? – не понял Максим, которого все еще не отпускало ощущение детского счастья.
– А ты не видишь? – Роман вытянул руку, указывая в сторону Хужира. – Свет погас.
– Да и по хер, – Максим выпустил в воздух тонкую стройку воды изо рта, – может, авария какая, связи вон с обеда нет.
– Может, – согласился Роман, – но лучше нам в лагерь, ребята волнуются.
– Ты почем знаешь?
– Я видел, что кто-то из наших махал с обрыва минуту назад. По-моему, это Баир, он вернулся.
– Быть не может, он давно в городе должен откисать.
– В том-то и дело, что должен, – в голосе Романа мелькнуло что-то неуловимое, – говорю, поплыли назад.
– Ладно, давай, – разочарованно протянул Максим. – Ты первый, я еще с минуту отдохну здесь.
– Жду тебя на берегу.
Раздался плеск. Роман греб к берегу, мощно работая руками, его мускулистая спина отражала тусклый свет проржавевшей луны. Максим огляделся: Хужир пропал, – там, где еще недавно разливалось белое сияние, теперь зияла червоточина абсолютного ничто. В какой-то момент показалось, что со стороны деревни доносится неясный монотонный звук, похожий на барабанный бой. Потом все стихло. Одна за другой гасли звезды, хотя до утра было далеко. Как и до берега, – эта мысль отозвалась в голове Максима внезапным страхом. Назад! От недавней легкости не осталось и следа, он неуклюже загребал воду, барахтался, практически не двигаясь с места, точно ребенок, едва-едва научившийся плавать.
– Рома, ты где?! – его хриплый крик тут же оборвался, будто ударившись о невидимую стену.
Далеко впереди виднелись песчаная коса и крутой склон с лесистым плато на вершине, – там стоял их лагерь. Максим видел, как несколько фигурок быстро перемещаются по обрывистой кромке в