– Может вы ошиблись группой? Я хирург, а не психолог. Со своими жалобами на своего парня обратитесь, пожалуйста…
– Но он не мой парень!
Если девушку слова Иверсена задели до глубины души, то парень наоборот широко заулыбался.
– Тогда сходите уже с ним на свидание и решите наконец-то эту проблему, – не дожидаясь новой реакции весьма экспрессивной молодой девушки, Конрад сбежал в другую группу, о чем нисколько не пожалел.
Серьезные и молчаливые хирурги провели его в операционную, и там же рассеялись, чтобы не загромождать пространство. Широкое панорамное окно разделяло большую комнату на две части: наблюдательную и саму операционную. В воздухе витал аромат стерильности, но чувствовалось здесь это немного иначе. Не так по-больничному не приятно.
Интерны внесли больше шума и хаоса, однако все разговоры моментом стихли, когда в операционную зашла она. Вместо белого халата на ней была аккуратная зеленая форма хирурга, а волосы были собраны в тугой пучок на затылке. Лёвушева встала прямо напротив публики, уверенно глядя на каждого.
– Приветствую вас, опытных и подающих надежды хирургов. Сегодня вашему вниманию будет предоставлена новая технология по сепарации душ. Мы готовились к демонстрации долгие месяцы, однако нам действительно есть что показать ученому миру. Хочу отметить, что наш пациент уже в весьма преклонном возрасте, и я предлагаю не терять время и приступить к операции без лишних слов.
Мгновение – ассистенты привели женщину и осторожно, словно хрупкую куклу, усадили на койку. Полина молниеносно сменила деловитость на теплоту, обратившись к пациентке:
– Алла Валентиновна, помните я рассказывала вам историю об увядшем цветке от недостатка любви? – дождавшись согласного кивка, женщина продолжила: – Но весной оно расцвело, ведь солнце отогрело его своими лучами.
Алла Валентиновна улыбнулась, догадавшись к чему вела Лёвушева. Однако она не прерывала, ожидая, когда та продолжила бы свой рассказ.
– Сейчас весна. Пора и вам снова расцвести.
– Спасибо, – одними губами прошептала она, позволяя мягким рукам уложить себя на белую койку.
Перевернувшись на бок, пациентка закрыла глаза, чтобы не встречаться взглядом с такой обширной публикой медиков. Но стоило отдать ей должное, держалась она великолепно.
Врач-анестезиолог бережно надел на женщину маску, запуская общий наркоз. Тем временем Лёвушева уже была готова к операции. Тонкие перчатки на руках и очки Аветисова красовались на переносице, одновременно поражая своей массивностью. Множество линз выстроились одна за одной, а небольшой рычажок сбоку позволял отрегулировать расстояние между ними.
– Главным отличием сегодняшнего отделения, являются усовершенствованные очки Аветисова, – голос Полины Ильиничны звучал четко и громко, словно она была рядом с Иверсеном, однако их все же разделяло толстое стекло и толпа хирургов. – Мы позволили себе добавить иную функцию линз. Теперь мы