Все это время он не отводил взгляда, всматриваясь в серые глаза женщины напротив. Она только поджала губы, отстраняясь, как Конрад притянул ее обратно за белый халат.
– Но раз вы свое любопытство удовлетворили, помогите же мне тогда. Что значили ваши слова о том, что руны должны обозначать место, а не человека?
– Вы бредите. Я такого не говорила.
– Не увиливайте. Я должен знать, что вам уже известно, – его жесткий тон вынудил Лёвушеву сглотнуть, но, как ни странно, отстраняться она больше не пыталась. – Именно вы ворвались в мою жизнь, но крайним в этой ситуации оказался именно я. Не желаете разъяснить мне…
– Если честно я сама не понимаю… – она отцепила пальцы мужчины от халата, но он мгновенно схватил ее за запястья, не давая и шанса на отступление. – Я правда не знаю, как вам это объяснить, но в рунах должно было быть зашифровано место… Профессор Иверсен, отпустите меня, – она неожиданно встрепенулась, как дверь в палату распахнулась и вошла медсестра.
– Хорошие новости, Конрад. Заведующий отделением подписал вашу выписку… Ой! Полина Ильинична! Простите, я не хотела вам помешать, – молоденькая девушка выскочила в коридор и вскоре послышались быстро удаляющиеся шаги.
– Довольны? Она нас не так поняла, и теперь главврач точно узнает об этом, – выдохнув, Лёвушева отступила на несколько шагов, ведь Иверсен наконец-то выпустил ее руки. – Придется объясняться и надеяться, что это не будет стоить мне карьеры. – И совсем тихо себе под нос она добавила: – Две оплошности за день он точно не простит.
Запрокинув голову, он всматривался на потолок, обдумывая дальнейшие действия. Ему крайне не хотелось портить репутацию гениального врача, однако нужно было поступить настолько безупречно, чтобы не сделать своим благородным вмешательством только хуже. Встав, он потянулся к своим вещам, которые ждали, как и он, его выписки. Без стеснения он начал переодеваться, а Полина лишь тактично повернулась спиной.
Поправив ворот пиджака, Конрад подошел к женщине и, опалив дыханием ее ухо, сказал:
– А теперь идемте вместе к главврачу, разрешать это недопонимание, Полина Ильинична.
– Да-да. Валерий Андреевич, этот казус случился только по моей вине. Мне стало как-то нехорошо, и, видимо, я побледнел. Полина Ильинична, как и полагается подошла ко мне, чтобы проверить мое состояние. И именно в этот момент у меня закружилась голова, отчего я и схватил за руки Полину Ильиничну. Мне так жаль, что я своим поведением смутил двух женщин. Прошу прощения, – Иверсен, не моргнув глазом, поведал импровизированную версию происходящего, когда Лёвушева молча восхищалась красноречием мужчины.
Она стояла позади него, ведь Конрад умышленно стал так, чтобы весь удар пришелся только на него одного. Раз его неосторожные действия могли привести к катастрофе, то отвечать за это должен был он один.
– Но