– Собрался, значит есть зачем. Мне надо посоветоваться с раввином, – он кивнул на дверь кухни, – госпожа Леви посоветовала мне рава Бергера, – Яаков упоенно катал по кругу деревянный грузовик, рав Бергер задумчиво помешивал кофе.
– Дорогой господин Кампе, – наконец, сказал раввин, – не обязательно становиться евреем, чтобы вести достойную жизнь. Ваши предки, – Кампе рассказал ему о своих родителях, – не были евреями, но они истинные праведники, как сказано… – рав Бергер махнул в сторону книжных шкафов.
– Праведник возвышается подобно пальме, подобно кедру ливанскому. Посаженные в доме Господнем, они цветут во дворах Бога нашего, – Кампе подергал полу пиджака.
– Я понимаю, рав Бергер, – он смешался, – и жена мне тоже самое говорит… – рав Габриэль кивнул.
– Она права. Мудрую женщину кто найдет, – его глаза потеплели, – цена ее выше рубинов. Вы, наверное, беспокоитесь насчет Яакова, – он ласково взглянул на ребенка, – и насчет других детей, буде они появятся, – Кампе покраснел.
– Да, рав Бергер. Сара еврейка, а я нет. Как это получится, как мне их воспитывать? – раввин вздохнул.
– У евреев тоже бывают недостойные дети, господин Кампе. Вы порядочный человек, – Андреас совсем смутился, – вы заботитесь о вашей семье, иначе вы бы сюда не пришли. Живите мирно и честно, – рав Бергер допил свой кофе, – и Господь поможет вам и вашей жене. Ходите в синагогу, наши двери открыты для всех. Навещайте святую землю и все будет хорошо… – он взглянул на часы:
– Давайте, я вас провожу. У меня урок в ешиве, я успею дойти пешком, – Яаков ухватился за грузовик, раввин поднял мальчика на руки.
– Забирай подарок от дедушки Габриэля, – он поцеловал черные кудри, – расти для Торы, для хупы и для добрых дел, Яаков, сын Яакова…
Утренняя улица была еще тихой, но с улицы Яффо уже слышались гудки машин.
– Вы сегодня на свадьбу идете, – утвердительно сказал рав Бергер, – видите, господин Кампе, вы тоже выполняете заповеди. Надо веселить невесту и жениха. Всего хорошего, заглядывайте в гости, когда будете в стране, приводите свою жену…, – они пожали друг другу руки.
Проводив взглядом широкую спину в черной капоте, Андреас попытался усадить малыша в коляску.
– Ногами, – капризно сказал Яаков, – ногами, папа, – капитан Кампе замер. Мальчик уверенно повторил: «Сам, папа!». Маленькая ладошка легла в его большую руку, Яаков засеменил вперед. Примеряясь к шагам малыша, Андреас громыхал сложенной коляской по булыжникам улицы.
– Папа, – капитан Кампе поймал себя на улыбке, – это в первый раз Яаков так сказал…
Над Старым Городом всходило медное солнце, ветер трепал на ветхих веревках высохшее белье. В лазоревом небе Иерусалима кружились птицы. Яаков остановился, задрав голову.
– Красиво, папа, – радостно сказал мальчик, – да?
Кампе незаметно отер глаза: «Очень красиво,