Только так, примеряя шкуру жертвы, ему удавалось расследовать преступления, и никак иначе. Только Лиза эта, с разноцветными глазами, чей холодный труп трясется сейчас в такой же газельке, только оборудованной по-другому, и чья мать вопреки всем уколам успокоительных осталась безутешна; не давал покоя этот труп и вещал какими-то своими образами. Обстрелом этим, каким-то изрытым снарядами безымянным городом, мокрым летним утром…
Не было обстрела, и города этого нет давно, и контузий не было, только ранне-утренний необъятный луг, может быть, существует, но тоже нет. Просто привиделось что-то. Иллюзия, сбой в мозгах – и все тут. Не первый и не последний же?..
Маршрутка тем временем выскочила на Садовое Кольцо и мчала по нему, пропуская остановки, если только кто-нибудь не начинал орать водителю заранее: «Там-то остановите». Где-то, на странных названиях остановок. Водитель балабокал что-то на своем, грузинском, приятелю в телефоне за тысячи километров отсюда, на оккупированных территориях. Другой рукой он еле держал грубый непослушный руль, и Антон действительно предпочел пристегнуться, краем глаза глядя на его стиль вождения.
Вовремя.
Взвизгнули тормозные колодки, ремень безопасности больно впился в грудину, а в лоб ударился твердый пластик (даже не симулируя рельеф «под кожу») торпеды. Реальность распалась искрами, радужными кругами, но вмиг слилась обратно скрежетом сминающегося металла и зазудела мерзким писком и вновь отхлынувшим подальше слухом. В салоне все повалились вперед и притихли на мгновение…
…А потом, спустя вязкие тягучие секунды, снова засуетились: кто-то из пассажиров еще болезненно мычал, а кто-то уже матерился. Водитель, чуть ни выронив свой драгоценный телефон – гребаную, древнюю и легендарную в то же время Нокию, перемотанную скотчем – ругался по-своему, долбя в беспомощности руль и размахивая руками. Будь он русским, получилась бы у нас целая нация «регулировщиков», отправляющих остальные народы «туда», куда б не стоило ходить. Впрочем, именно этим мы и занимаемся уже пятнадцать лет.
По лбу побежала теплая струйка. «Теперь точно кровь…» – Антон сжал голову руками, пытаясь унять боль, потом утер лоб тыльной стороной ладони и посмотрел на нее. Ну да, кровь. Вязкая такая, маслянистая какая-то, странная. К врачу сходить, что ли, анализы сдать какие-нибудь… А чего к ним идти, скоро сами сюда приедут да и возьмут свою пробы. Жалко только, что кто-нибудь – да помер опять.
«Жалко, что не я».
По лобовому стеклу расползся причудливый узор трещин. Белесый дым из смятого капота застилал обзор. Слева оглушенный водитель бормочет по-своему, дергая мертвую коробку передач. Справа – помятая дверь с вылетевшей, треснувшей пластиковой панелью. Антон потянул за ручку и оторвал ее нечаянно. Толкнул дверь рукой –