– Я люблю тебя, Аня. Всегда люблю. Остальное это неважно. А ты?
– Чего я?
– Ты любишь кого-то другого.
– Паш, ты прикалываешься? Ты сам это начал. У тебя тысяча девок. У меня тоже есть свобода.
– Это не то, Аня, не то, – ему вдруг стало трудно говорить, голос скомкался, захлопнулся как глухая дверь.
Я остолбенело смотрела на Пашу: он опустил взгляд в стол, загородился скрещёнными руками, сгорбился. Он продолжил сдавленным как жестяная банка голосом:
– Я не могу видеть, что ты любишь кого-то ещё. Это слишком больно.
– Больно? – стыдно, но я невольно усмехнулась. Что он вообще знает о боли?
– Больно. Очень больно, – Паша посмотрел мне в глаза каким-то зелёным, утонувшим взглядом. – Я не могу.
– Тогда не буду тебя мучить, – я стала стаскивать с пальца подаренное им кольцо, но он перехватил мою руку, сжал пальцы и улыбнулся: «Оставь себе».
Кажется, теперь история нашла-таки свой логичный, хотя и нетривиальный конец. Нет, мы никогда не прекращали поддерживать контакт, списывались раз в год-два. Просто по-дружески. Пару раз по пьяни он писал мне, что никогда не отпустит и всегда будет ждать, но это была только пьяная дичь. Правда?
Глава 13. Марина
В школу пришлось оформить специальное разрешение на домашнее обучение. Маме я сказала, что это чтобы не тратить время на дорогу в школу и погрузиться в подготовку к экзаменам. Меня постоянно рвало, часто сил не было даже на то, чтобы помыть голову. Ногти крошились, волосы выпадали прядями. Постоянно хотелось спать, но истощённое сознание не могло забыться, а находилось в звенящем напряжении.
Когда удавалось провалиться в сон, мне непременно снились кошмары. За мной постоянно либо кто-то гнался, либо само окружение пыталось поймать меня в ловушку и уничтожить. Я запомнила один повторяющийся сон:
Я лежу на полу своей комнаты и не могу пошевелиться. Вдруг сквозь щели паркета начинают пробиваться зелёные ростки. Их становится всё больше, сами они всё гуще. Превращаются в побеги лиан, начинают обвивать меня и заползать на стены и мебель вокруг. Постепенно комната превращается в абсолютно зелёную живую коробку, на побегах распускаются цветы – огромные, ярко-розовые лилии. Я хочу встать и сорвать цветок, но лианы начинают сжиматься вокруг меня, как удав. Они сдавливают мои ноги, руки, грудь, заползают в уши, нос и горло. Я умираю.
Сон казался мне дикостью. Я пыталась расшифровать его, ведь эти лианы наверняка что-то значат? Может, это угроза от отчима? И даже его квартира пытается убить меня? Нет, эта зелень и цветы никак не могли быть связаны с ним, они слишком гармоничны и прекрасны. Я прочитала толкование, в котором говорилось, что сочная и зелёная трава снится к счастью. Откуда ему взяться? Что такого счастливого моё подсознание могло разглядеть?
Единственной радостью были редкие встречи с Аней. Редкие, потому что её жизнь бурлила как густой суп разномастных событий. И ещё потому, что мне стоило колоссальных усилий, чтобы выбраться в город помимо