Лукаш поднял голову и потер подбородок изуродованной рукой.
– Это была первая записная книжка Францишека, – сказал он, не сводя глаз с Рыбака. Лукаш не упомянул последнюю рукопись брата, которая лежала у него за пазухой. – В ней он нарисовал карту леса. Обозначил путь, которым мы прошли, когда спустились с гор семнадцать лет назад.
Якуб завороженно посмотрел на его обгоревшую руку, а затем произнес мягким, шепелявым голосом:
– Твой брат хорошо подготовился.
– Конечно, – засмеялся Лукаш, протирая глаза. – Он всегда проводил тщательную подготовку.
«Даже чересчур», – промелькнуло у него в голове.
Молодой человек ощущал на себе пристальный взгляд Якуба. Заглушая треск огня в камине, на всю комнату засвистел чайник.
– В общем, – сказал Рыбак, поднимаясь из-за стола, – я думаю, что твой брат все еще жив, где бы он ни был.
Лукаш смотрел, как Якуб разливает чай по грязным чашкам, и ждал, пока исчезнет ком в горле. Если Францишек где-то в лесу, то это значит, что прямо сейчас он идет к горам. И если Францишек решил отправиться в горы, то Лукаш последует за ним.
Кожмар неохотно оторвался от каминной полки, чтобы взять свой чай. Затем он вернулся к огню и лениво изучил содержимое чашки, прежде чем спросить:
– У тебя есть копии этих карт?
Рыбак вернулся к столу и опустился на стул.
– Даже если бы были – они совершенно бесполезны, – сказал он. – Лес меняется слишком быстро. Он отравлен злом. Золотой Дракон сжигает все на своем пути, а на пепелищах появляются все новые чудовища. Навьи, ночницы… все самые невообразимые кошмары, которые только есть на свете. Каждый день открываются новые разломы. Из них выползает свежая порция тварей. Лес растет, и скоро он поглотит этот город.
Возможно, где-то в глубине души Кожмар всегда мечтал устроить пожар. Он отложил иссохший пергамент и зажег свою трубку. Облокотившись на камин, он произнес:
– Пусть у тебя нет карт, но ты можешь стать нашим провожатым. Отведи нас к Живым горам.
Лукаш бросил на майора вопросительный взгляд. Якуб только недоуменно фыркнул:
– С чего вы взяли, что я знаю дорогу?
Кожмар задумчиво перебирал пергамент на каминной полке, и в его движениях сквозила нарочитая медлительность. Эта ленивая элегантность была совсем чужда Лукашу.
– Только один из нас безграмотен, Рыбак. Ты много написал об этом лесе. – Он зажал трубку в зубах и наскоро перелистал пачку страниц. – Особенно о чудовищах. Я восхищен тем, как подробно ты их описываешь. Должно быть, ты видел все это собственным глазом.
Лукаш тяжело сглотнул и ударил костяшками по столу. Он пообещал себе, что научится читать, как только появится свободное время.
– Эта рукопись, – сказал Рыбак напряженным голосом, – не что иное, как полевой дневник, созданный в результате наблюдений за активностью чудовищ в этом королевстве, а совсем не руководство для идиотов, желающих быть утопленными русалками, или съеденными стржигами,