– Угу, – буркнул одноглазый Фарлан, старейшина лудильщиков.
– Все ли присутствуют? – обратился Кирби к писарю, чью принадлежность к столь сложному делу, как бумагомарательство, выдавали испачканные чернилами пальцы левой руки и полы рубахи.
– Все, господин старейшина, – ответил писарь, после чего передал старейшине свиток с печатью Ее Величества и воротился к своему месту.
Стол писаря, заставленный стопкой бумаг, городской печатью и чернильницей с гусиным пером, походил на своего хозяина один в один. Сколоченный из досок дикого ореха, стол одиноко стоял в дальнем углу зала, никем не замечаемый. Если бы не скрип гусиного пера, которым писарь без конца водил по бумаге, в спешке записывая словесные потуги слуг народа, то никто бы и не вспомнил о его существовании.
– Хочу сказать, господа…, – начал Кирби, и замолк, отпустив взгляд на прогулку.
– Он не только раздобрел, он еще и умом тронулся, – заметил
Одар, обнажив в улыбке гнилые зубы.
– Он не одинок, – ухмыльнулся Фарлан, обведя взглядом членов совета.
Зал заседаний напоминал рынок, на котором каждый стремился перекричать друг друга, зазывая людей к своему прилавку. И, только старейшины нижнего яруса находились в стороне от суеты, точно знали, что их товар бесподобен, а потому не стоит понапрасну рвать глотки. Изредка перебрасываясь словами, старейшины купцов, ростовщиков и суконщиков вели себя степенно, как и подобает людям, имеющим большой вес в обществе.
– Хочу сказать, господа, – продолжил Кирби, чьи руки нервно затеребили края свитка. – Что Ее Величество издало указ о сборе ополчения. Указ гласит, что не ранее, чем в срок десять дней народ должен поставить ополчение в десять тысяч голов.
Прослышав про указ, старейшины замолкли, переглядываясь друг с другом, ибо такой вести никто не ожидал. Затем стали раздаваться голоса, в которых смешались и страх, и растерянность и радость.
– Неужели война? – спросил упавшим голосом Гельвиг, старейшина бакалейщиков. Перестав поглаживать бороду, он смотрел на главу совета растерянным взглядом, ибо надеялся прожить остаток жизни в мире и покое.
– Просто так ополчение не созывают, – ответил за главу совета бритоголовый Ведран, сидевший рядом со стариком. Представляя Почетную компанию бронников, мужчина не скрывал радости, расточая улыбки по сторонам.
– Давно пора, – сказал бородач Азенур, старейшина оружейников, всегда и во всем поддерживающий Ведрана. – Война время от времени полезна, дабы люди не разучились держать меч в руках.
Переглянувшись, они ударили по рукам и расхохотались, не то от мысли о предстоящей наживе, не то от воспоминаний о тавернах и борделях, по которым они таскались по ночам.
– А