Что до Талбота, то от перенесенного потрясения он еще долго не мог оправиться. Загнав защитников в свинарник, он уселся на крыльцо и предался воспоминаниям двадцатилетней давности. Выгуливая свиней, он натолкнулся на старика с орущим младенцем на руках. Загнанный в угол, тот отчаянно отбивался от крыс, орудуя то палкой, то ногами. Но, силы были столь неравными, что конец старика и младенца был неизбежен. Бросившись на выручку, Талбот оказался более расторопным, нежели сегодня. Отогнав крыс, он сумел спасти младенца, успевшего потерять нос. Старик же оказался не столь везучим, ибо от полученных ран он изошелся кровью. Так, не имея ни жены, ни детей, Талбот обрел сына, дав ему имя Уизли. Сегодня ночью он мог обрести еще одного сына, но, видимо, Боги рассудили иначе.
ЮЖНЫЙ КРЕСТ
– Эля, эля хочу, – пробормотал старик, подняв голову над столом.
Обведя взглядом таверну, утопающую в полумраке, он уронил голову и уткнулся лицом в пустую миску.
Отставив кружку, дядюшка Блоссом обернулся и одарил старика хмурым взглядом. Впрочем, узнав в нем одного из постоянных клиентов, которых с каждым днем становилось все меньше и меньше,
он смягчился и бросил взгляд в сторону юного помощника, клевавшего
носом за прилавком.
– Эй, Джими, слышал, что господин сказал!? – крикнул дядюшка Блоссом.
Подскочив на месте, Джими захлопал глазами, огляделся и с некоей ленцой соскользнул со стула, будто испытывал терпение хозяина. Затянув веревку, которой подпоясывал не в меру просторную рубаху, он метнулся в подсобку и воротился с кружкой эля. Следом отворилась входная дверь и в таверну ворвалась ночная прохлада, а вместе с ней вошел мужчина в черном плаще.
– О, Боги, ты ли это!? – вскричал Блоссом, поднявшись со скамьи столь поспешно, что нижняя пуговица на его куртке зацепилась за край стола и оторвалась, закатившись под стол.
На пороге стоял высокий согбенный человек, вооруженный мечом. Низко опущенный капюшон скрывал верхнюю часть его лица, но, не усы и окладистую бороду, по которым хозяин таверны мог опознать их обладателя хоть среди тысячи людей.
– И тебе привет, Блоссом, – откликнулся Барнэби Аддерли, бывший лордом-казначеем и членом Королевского совета. – Или как там тебя кличут – дядюшка Блоссом?
Те немногие клиенты, что пребывали в таверне, при виде незнакомца замолкли. Могло показаться, что их распирает от любопытства, ибо одни, те, что были ближе к выходу, осматривали незнакомца с головы до ног, а другие, те, что сидели поодаль, вытягивали шеи в тщетном стремлении рассмотреть его лицо. Впрочем, вскоре таверна снова наполнилась голосами пьяных бродяг и сомнительных личностей, чей вид не внушал доверия.
– Верно, так и кличут, – улыбнулся Блоссом. – О, Боги, как же я давно тебя не видел.
Радость в глазах Блоссома была столь безмерна, что вот-вот еще немного, и он бросился бы обниматься. Пройдя на середину залы, он остановился и осмотрел