Но, не пробежав и десятка шагов, она остановилась как вкопанная, узнав во всадниках прибрежных пиратов, прозываемых ракушниками. Промышляя работорговлей и грабежами, ракушники наводили ужас на приморские городки Соутланда и торговые караваны, курсировавшие по Морю штормов25 и Знойному морю. Остановившись от девушки на расстоянии выстрела, отряд исчез в клубах пыли, чтобы через миг другой снова явиться перед ее глазами. Двое всадников отделились от отряда и понеслись к ней навстречу.
– Куин, – сказал всадник на вороном коне. – Ты посмотри, кого нам Боги послали!
Чернокожий верзила, сливавшийся с собственным конем в единое целое, походил на получеловека-полуконя, которыми, как гласили легенды, в древние времена был заселен Срединный мир26. Другой же походил на обитателя северных провинций Нортланда, ибо
отличался огненно-рыжей шевелюрой и бледностью лица.
– Боги нас любят, Бенджи, – отозвался Куин, поправив на боку хирамскую саблю.
Соскользнув с коня, Куин подошел к Тармисе и осмотрел ее с головы до ног с такой бесцеремонностью, что ей стало не по себе: усмешка, затаившаяся в уголках его губ, вкупе с вожделением во взоре, ничего хорошего не сулили.
– Хвала Богам, – неуверенно сказала Тармиса. – Что они послали вас мне в помощь.
– Боги здесь не причем, милое дитя. Просто мой друг Бенджи захотел подышать морским воздухом, и, вот мы здесь!
– Тогда я воздаю хвалу вам!
– И это ни к чему. Если ты не против, милое дитя, могу ли тебе задать один вопрос?
– Конечно, господин.
– Бенджи, сукин сын! – хохотнул Куин. – Ты слышал, мы теперь господа?!
Повернувшись на месте, он обратил взор на Бенджи, бывшего никем иным, как его правой рукой в клане Покорителей штормов – одного из пяти кланов ракушников, господствовавшего в прибрежных водах Соутланда от Бухты смерти до мыса Черепа.
– А что, чем не господа!? – усмехнулся Бенджи. – Тебя вот приодеть, ну чем ни король Вилфрид?
Спешившись, он присоединился к вождю, которого превосходил на целую голову.
– Ты помнишь, как выглядел король?
– Как же не помнить, помню! Мои юные годы прошли в Соутхиллсе, помню и короля, и его братца Мантойю, тот еще ублюдок.
– Ох, мне бы твою память, – проговорил Куин, похлопав капитана по плечу. – Так как, милое дитя, ответишь на мой вопрос?
Резко обернувшись, он обнаружил в глазах Тармисы страх, который ни с чем нельзя было спутать – широко раскрытые глаза и бегающий взгляд выдавали ее с головой.
– Да, господин, – ответила Тармиса.
– Милое дитя, откуда ты?
– Моя лодка… мой корабль, на котором я плыла к своему дяде, попал в шторм и затонул.
– Бенджи, ты видел кораблекрушение?
– Нет, не видел. В последние два дня не видел ничего, ни
утопленников, ни обломков корабля, будь оно неладно.
Всем