– Не вечно же тебе будет тринадцать. Но ты должна начать вести себя как принцесса Египта. Ты должна перестать носиться сломя голову по дворцу, словно безродная девчонка из гарема.
– Я – племянница еретика, – прошептала я. – Визири никогда не смирятся с этим. Рахотеп…
– Рахотепа можно перехитрить.
– Но я думала, что окончу эдуббу и стану посланником.
– А кто назначает посланников? – осведомилась Усрет.
– Фараон.
– А что будет, когда моего брата не станет? Не забывай, фараон Сети старше меня на двадцать лет. Когда Озирис призовет его к себе, кто тогда будет назначать его посланников?
– Рамзес.
– А если Рамзес отправится на войну?
– Его визири, – поняла я. – Или верховный жрец Амона. Или…
– Старшая жена фараона?
Я уставилась на мозаику на стене, изображавшую речные пейзажи. Рыбы плыли по ярко раскрашенным плиткам, в то время как рыбаки лениво разлеглись на речном берегу. Их жизнь была мирной и беззаботной. Сыну рыбака не было нужды беспокоиться о том, кем он станет, достигнув пятнадцатилетнего возраста. Его будущее было предопределено заранее, а судьба находилась в руках богов и времен года. Его не мучила необходимость выбора.
– Я не могу начать войну с Исет, – решилась наконец я.
– А тебе и не придется этого делать, – сказала Усрет. – Моя сестра уже начала ее. Ты хочешь стать посланником, Нефертари, но как ты рассчитываешь добиться этого, если Фивы будут принадлежать Исет и Хенуттави?
– Я не могу восстать против Хенуттави, – обреченно заявила я.
– В одиночку – пожалуй, что и нет. Но я могла бы помочь тебе. Ты – не единственная, кого ждет незавидная участь, если Исет станет старшей женой. Хенуттави с превеликой радостью сошлет меня в храм в Эль-Файюме.
Мне очень хотелось спросить почему, но тон жрицы не предполагал лишних вопросов. И вдруг мне пришло в голову, что в Большом зале она никогда не заговаривала со своей сестрой, хотя обе сидели за одним столом сразу же под возвышением.
– Она потерпит неудачу, – продолжала Усрет, – но только потому, что я готова помешать ей в этом. Откровенно говоря, в большинстве случаев я посещаю празднества, которые устраивает мой брат, только ради того, чтобы убедиться: Хенуттави не уничтожает мою репутацию.
– Но я не хочу иметь ничего общего с дворцовой политикой, – запротестовала я.
Усрет пристально взглянула на меня, словно желая понять, не шучу ли я.
– Очень скоро жизнь станет совсем другой, Нефертари. Быть может, ты изменишь свое мнение о том, стоит ли тебе бросать вызов Исет. И если да, ты знаешь, где меня найти.
Затем она молча предложила мне свою руку и, когда я приняла ее, медленно проводила меня до двери. За нею вымощенные плиткой залы и коридоры кишели слугами. Они сновали вокруг нас, разнося свечи и стулья для свадебного