– Ох! – выдохнула я, замерев посреди моста и заставив Веренею обернуться, – Чудны дела твои, Господи!
– Там, где ты живешь, разве другие луны? – осведомилась с любопытством сирена, отбрасывая светлые пряди волос за спину.
– Луна, – поправила я ее, показав один палец и все еще ошалело глядя на сие величественное зрелище.
– Одна?! – поразилась девушка и решительно помотала из стороны в сторону головой, – Не представляю!
– А как они называются? – тихо поинтересовалась я.
– Большая белая – Селена, а та, что поменьше – Розан. Да пойдем же! – потянула она меня нетерпеливо за руку, – Еще успеешь насмотреться! Не последнюю же ночь ты здесь!
Я послушно пошла за легконогой красавицей, то и дело поднимая глаза вверх и дивясь увиденному, но уже постепенно отходила от шока. Перейдя мост, мы вступили в густой лес и впереди мне почудились свет и голоса. Едва поспевая за Веренеей, я, наконец, оказалась на огромной поляне. Она впечатляла не только размерами. Повсюду на деревьях были развешаны хрустальные шары, в которых роились невероятно ярко сияющие жучки, дающие отличное освещение. В центре поляны был сложен большой очаг с горящим в нем пламенем. И здесь было полно сирен, которые стояли группками, о чем-то разговаривая, сидели на стульях, состоящих из прихотливо изогнутых кустов винограда, живой изгороди, плюща и вьющихся роз за круглыми столами из таких же растений. И все эти сооружения были живыми! Здесь были мужчины, женщины и дети. Мужчины-сирены – здорово! Как объяснил мне позже Эрик, сирены жили очень долго, а когда старели – тогда свет, исходящий от них начинал меркнуть, – входили в море и их тела становились его частью – пеной или волнами, а души вечно пели – так они объясняли звук прибоя. Почти сразу я нашла сивиллу – она стояла в свете очага и разговаривала с красивым темноволосым юношей в серебристо-зеленом облегающем костюме, элегантного покроя. Спустя секунду я узнала в нем Эрика! Мы увидели друг друга почти одновременно, и я помахала ему рукой. Он улыбнулся в ответ и что-то шепнул Эсмире. Королева была очень красива и величественна: на голове, как корона, венок из морских лилий, в легком алом платье, делавшем ее кожу почти белоснежной на фоне темных кос, перевитых жемчужными нитями. На шее у нее было ожерелье из пурпурных роз, браслеты на запястьях и пояс так же оказались живым и на них садились ночные бабочки. Впрочем, цветы всех сортов – от орхидей до простых ромашек украшали волосы и одежду не только дам, но и кавалеров. Эрик приблизился и галантно протянул мне руку.
– Позвольте проводить вас к столу, сударыня! – полушутливо произнес он формулу этикета.
– Благодарю Вас. С удовольствием, сударь! – вложила я свою кисть в его ладонь и обернулась, чтобы позвать Веренею с нами, но она уже куда-то ретировалась – только я ее и видела. Мне показалось, что я видела, как ее белокурая голова мелькнула возле одного из столов в