Олег смотрел прямо немигающим взглядом. В голове крутилась только одна мысль, лишь бы не тронули Алену. Брови юноши высоко вздымались вверх, он ничего не боялся, скажите ему в ту секунду, что с Аленой все будет хорошо, то его лицо приобрело бы отрешенный, скучающий вид.
– Ничего-ничего. Я научу его помнить законы.
– Папа, он мой друг.
– Поэтому вы прячетесь в тени? Я прикончу его.
– А при свете дня ты бы разрешил нам общаться?
– Ты сама не должна это хотеть, – ревел советник, приближаясь следом за полицейскими, к тому моменту Олега уже схватили и, подогнув ему колени, застегивали наручники.
– Будь осторожна, Алена, – прохрипел Олег, давя приступ боли в плече.
Девушка вскрикнула и попыталась опуститься на колени, но советник уже подоспел и дернул ее рукав.
– Да как ты смела, неблагодарная, встречаться с этим подобием человека?
– Он мой друг! – Алена визжала.
– Твои друзья будут у нас через три дня вечером в гостях после обмена, а это грязь, но не переживай ты его больше не увидишь.
Старик повернулся к полицейским. Лицо старика перекашивала гримаса ярости и отчаянной брезгливости. В уголках губ стояла пена.
– Да почему вы его еще не бьете? Врежьте, как следует, и тащите в камеру.
За словами советника последовали глухие удары сапог, кулаков в крепленых перчатках и одна дубинка. Сапоги пробивали ребра, непокрытые ничем кроме собственной кожи и тонкой ткани униформы. Удары сыпались на голову. Обожгло болью. Что-то крепко шваркнуло в лицо. Сапог опустился на живот, затем кто-то метко попал по почке кончиком и в висок дубиной. Вспыхнуло. Погасло.
Алена визжала, Олег слышал ее голос сквозь шум в ушах, он попытался ее увидеть, но боялся открыть глаза, ему бы точно их выбили.
– Немедленно прекрати! – голос девушки прорезал зал с такой силой, что полицейские замерли, глядя на советника.
Ярость на лице старика медленно таяла. Плечи опустились.
– О чем ты говоришь, не понимаю?
– Говорю в последний раз: если ты не отпустишь его, я возненавижу тебя и умру, как мама.
Эта фраза что-то окончательно пробила в лице советника, его глаза округлились, а уголки губ высохли.
– Это червь, сын предателя, его следовало убить много лет назад, и вот как он ответил на милосердие. Закон предписывает его казнить немедленно.
Советник чесал ладонью небритую, усыпанную седыми волосками щеку. В глазах блеснуло неуверенность, слова Алены попали в цель.
– Отпустите, – голос советника дрогнул.
Олег рухнул на землю, словно мешок с мясом и костями, коротко грохотнуло, он не шевелился.
– С одним условием. Ты больше никогда не станешь встречаться с ним. Я даю последний шанс одуматься. Иначе просто напросто казню его, и никакие мольбы меня не остановят. Даже имя твоей матери.
В голосе советника слышалась настоящая угроза.
– Надеюсь, мы поняли друг друга.