Глава 4
Однако утром Захар проснулся, как просыпался до этого бессчётное количество раз. Яркое утреннее солнце, пробиваясь сквозь тюлевые занавески спальни, бесцеремонно светило прямо ему в глаза. Немного ошалев от этого «звенящего» яркого света, Захар вначале зажмурился, а потом недоумённо сел в кровати, медленно обозревая всё вокруг. Он не сразу понял причину беспокоившего его недоумения. И только когда взгляд Захара упал на вчерашнее письмо Лизы, оставленное на тумбочке, ему стало ясно: мир ведёт себя несоответственно его представлениям! Ведь, учитывая всё, что происходит сейчас в его жизни, мир должен поблекнуть, окраситься серыми, или даже чёрными красками, замереть и перестать двигаться, всячески подтверждая ужас, безысходность и трагизм происходящего! Все вокруг, с печальными лицами, должны теперь сочувственно кивать, когда он будет рассказывать о невыносимой доле никому не нужного человека, сочувствовать ему и изумляться, как он вообще находит силы оставаться в живых и даже приходить на работу! А тут – полное несоответствие окружающего тому, что сейчас переживает Захар: это бешеное солнце, не оставляющее места печали; эти стаи ненормальных птиц, просто заливающихся, как нарочно, на ольхе за его окном. И даже на семейных фотографиях все улыбаются по-прежнему, как будто ничего страшного не произошло! Разозлившись на окружающее пространство, Захар вдруг понял, что и сам уже не чувствует трагизма происходящего в той мере, в которой, по его представлениям, «положено» его ощущать в данной ситуации. Он изумился этой новизне собственных переживаний, и, зайдя в ванную, даже внимательно посмотрел на себя в зеркало, как будто сомневаясь, он ли это вообще? Из стекла на него глядело небритое лицо некогда симпатичного, но теперь явно стареющего, очень усталого мужчины с отёкшими веками, морщинами на щеках и вокруг глаз, небрежно разбросанными по лбу волосами с предательски сверкающей проседью. «Ну и рожа!» – привычно произнёс Захар, обратив внимание ещё и на проявляющийся в последние пару лет животик. После «досмотра» тела, тут же напомнили о себе физические ощущения в нём. И, надо откровенно сказать, радости хозяину эти ощущения нисколько не добавили. «Налицо явные симптомы хронического отравления» – признался сам себе Захар, морщась от ноющей болезненности где-то справа под рёбрами, и периодически подступающей