– Тяни! – Джордж протянул колоду. – Хм… ну да. Королева сердец. Сколько даешь?
– Четыре, – не меняясь в лице, отвечал Босуэлл. Аргайл хмыкнул с уважением, а Белокурый продолжил. – Значит, вот как собирают войска благородные лорды королевы?
– Хо! – молвил Джорджи. – Не будь я в такой степени рыцарем французской вдовы, сказал бы я…
– Что пусть будет благодарна, коли собирают и так! – отрезал Рой Кемпбелл с мимолетной усмешкой. – А что тебе не по нраву-то, Босуэлл? Ну, кроме того, что мы порядком подчистили твой кларет, но это уж мелочность, право слово…
– Да! Что вас, собственно, не устраивает? – внезапно и горячо поддержал Аргайла Джон Гордон Сазерленд.
При этих словах стало ясно, что Сазерленд находится в предельной стадии опьянения, еще позволяющей ему удерживать себя в вертикальном положении, но препятствующей здраво оценивать происходящее вокруг. Босуэлл широко улыбнулся юноше. И веско произнес:
– Меня не устраивает, Джон, что вы ведете крайне распутный образ жизни, а ваши старшие кузены – вот эти двое, да – мало того, что не наставляют вас на путь добродетели, но и сами не являются оной достойным примером. Юношество, Джон, должно блюсти себя чище и строже нас, закоренелых грешников, хотя бы затем, чтоб иметь возможность впоследствии испробовать все уже известные нам пороки…
– Похоже, я где-то уже слышал эти слова, – пробормотал Хантли. – И почти тот же голос. Лет двадцать тому назад, в Сент-Эндрюсе…
– Босуэлл и проповедь о добродетели! – ощерился в ухмылке Аргайл. – Сочетание, глубоко соблазнительное для баб, надо полагать.
– Толковать женщинам о добродетели, – отвечал Патрик, – занятие совершенно бессмысленное. Об этом и в Библии, Рой, на первых страницах есть.
– Я не читал ее, признаться, – отмахнулся тот. – Кроме Pater Nostrum и Credo что еще нужно доброму католику в час нужды?
– А вот спросим сейчас у Сазерленда, ибо он в нужде величайшей, духовной. Я читаю это по глазам, они мутны и не видят горнего света… чего вам сейчас не хватает для счастья, Сазерленд?
– Девок! – чистосердечно признался тот.
Лорды дружно заржали. Босуэлл пожал плечами:
– Так спуститесь до ветра, может, какая-нибудь дурочка попадется на победный вид торчащего гульфика. Не нарвитесь только на шлюху, если хотите жить долго и счастливо.
Хантли воздел указательный палец:
– А вот сейчас ты говоришь в точности, как твой дядя!
– Здоровье железного Джона! – Патрик с ухмылкой приподнял бокал, так вовремя вложенный в руку графа Хэмишем МакГилланом.
– За его здоровье! – кивнул Хантли. – Как он поживает?
– Неплохо, насколько мне известно. Ты мог видеть его семнадцатого числа, на отмененном Арраном «Парламенте вооруженных священников».
– И видел, да не случилось поговорить. Епископ был так зол, что вокруг него вымораживало все живое на пять миль вокруг… Ступай, Джон, – велел Хантли