Отчего они пьют? Оттого, что жизнь такая. А отчего жизнь такая? Оттого, что пьют. И уж, конечно, надо бы бросить, выбраться из ямы, начать всё заново. Да-да, обязательно. Но завтра. А сегодня нужно поправиться. И завтра с утра чуть-чуть и, свято слово, завязка. Так думает и верит в это каждый алкоголик.
Завтра – это мантра, и она талдычится каждое утро перед тем, как опрокинуть в себя первый стакан. И каждый раз следуют уверения и себя, и окружающих в том, что всё в руках. Он силён, как лев, он хозяин своему слову. Дело-то – пустяк, всё поправимо. И так он мечтает до тех пор, пока не сыграет в ящик, не успев удивиться, как же это так случилось. А потом начинаются разговоры: где же были друзья, почему не спасли, не уберегли, не остановили? А друзья были. Просто все забывают о том, что невозможно спасти того, кто спасаться не хочет…
– Вот, – Вадим вошёл в дом, принеся с собой облако морозного воздуха, и протянул бутылку коньяка, – помянем.
Они сели на кухне. Выпили. Вадим закурил.
– Такие дела, – вздохнул он.
– Какие такие? Вполне ожидаемые дела, – ответил Андрей. – Согласись, ты тоже мало верил в чудо.
– Это правда, – Вадим кивнул, – я давно был готов именно к такому повороту. Это было ясно ещё полгода назад. Он него только очки оставались, это был уже не человек.
– Да, – согласился Андрей, – но ведь мы могли ему помочь.
– А разве не помогали?
– Чем? Тем, что отвернулись от него? И я в первую очередь. Конечно, дружить там было уже не с кем. Но разве это может служить оправданием?
– Собираешься заниматься самобичеванием? – Вадим налил ещё вина, – Брось. Сам себе-то признайся, последнее время тебе было наплевать на то, как и чем он жил. Впрочем, и мне. Да и всем, кто его знал. В результате он остался один. Тебе-то не нужно объяснять, что такое одиночество. Что ему оставалось?
– Спиться? – Андрей отмахнулся. – Не говори ерунды.
– Почему? Всё так и есть, – сказал Вадим, – К тому же, ты помнишь, он всегда был не от мира сего. Вечно скрёб свои блюзы, как помешанный. И играть толком не умел. Давай, помянем.
Они выпили.
– На похороны пойдёшь? – спросил Вадим.
– Нет. Я съезжу к нему потом. Один. Или с тобой.
– Эх, – вздохнул Вадим, – бабёнку ему нужно было завести. Впрочем, он от них шарахался, как чёрт от ладана. А может, правильно делал, что шарахался? Женщина, это чёрные дыры в прямом и переносном смысле. Извини за грубый каламбур. Но ведь тоже, как шагнул за границу событий, сиречь по ту сторону чёрной дыры, считай –