А он – куда глаза глядят
Идет, куда шагают ноги.
Вот поворот – один, другой,
И у ограды цикламены.
Там рядом с цирковой стеной
Стоят кладбищенские стены.
Он за оградою, внутри:
Кресты и бронзовые лица.
Здесь похоронены цари,
Здесь похоронены царицы.
Давным-давно мертвым-мертвы
Массовка, зрители, солисты,
И укротители и львы,
Жонглеры и эквилибристы.
Одна всем, равная цена
За жизнь предательств и возмездий,
И светит в этот цирк луна
Средь вечных зрителей-созвездий.
Он видит, замедляя шаг:
В пахучем саване жасминном
Разбитый древний саркофаг
С крестом седым, крестом старинным.
Жизнь – это сон, смерть – это сон,
И все на свете повторится,
И поднимает череп он,
И смотрит он в мои глазницы.
Спокойно попирая прах
Моих костей в смердящей гнили,
Сидит у смерти он в гостях,
Одной ногой в моей могиле.
Шут, клоун, рыцарь без герба,
Он размышляет, он не знает,
Что час его, его судьба
Исчислена и истекает,
Что уж ни яви и ни слов,
Ни снов, ни действий не осталось,
Что вышло что-то из пазов,
Подгнило что-то, расшаталось,
Что мойры ножницы острят,
Что нить натянута богами,
Что лопнет в вышине канат
Над сценой, под его ногами…
И все. Подошвами стуча,
Сюда, где черви и где слизни,
Четыре стащат силача
Его со сцены и из жизни…
А он сидит, а он глядит
В оскал гнилой, оскал мой адский,
И, усмехаясь, говорит:
«О бедный Гамлет, о принц Датский»…
НОВЫЕ ПРОРОКИ
…И был нам глас горящего куста:
«Я ваш Господь. И я вас избираю.
Даю вам жало мудрое в уста,
И в сердце угль пылающий вдвигаю.
По градам и по весям всей страны
Пойдете вы сквозь смерть и униженья,
Мной избранные дщери и сыны,
И в каждом есть мое благословенье.
Идите же». А мы вокруг стоим
Толпой из иудеев и из греков,
И ропщем мы, поскольку не хотим
Мы делаться ловцами человеков.
Кричим мы, что пророками гореть
Нам нужды нет! Бессмысленно! Опасно!
Что прорицать? На что нам здесь смотреть?
Чему учить? Когда и так все ясно…
И мы бежим, судьбе насупротив,
Предав самих себя самозабвеньем,
Профессию, нам данную сменив,
С печалью кто-то, кто-то – с облегченьем.
Теперь влачимся по ночам и дням,
Так незаметны, хоть и вездесущи…
За ради хлеба Евы дочерям
Гадаем мы на картах и на гуще.
И рады мы тому, что мы