Ты убедил доверчивого друга
В том, что шпионка англичан она.
А дальше – похищенье в старом стиле…
И где-то далеко, среди камней,
Нанявши палача, ей отрубили
Главу от тела, было чтоб верней.
«Повесили —воскресла!» – с удивленьем
Ты думаешь – но это не беда:
Ведь после головы усекновенья
Никто не оживает никогда.
Смеешься, раз последний вспоминая,
Как Ришелье портьеры запахнул
И, новое задание давая,
На эту вещь вдруг с ужасом взглянул:
Предсмертная Констанции награда,
То, что не знает страха полумер —
Твой верный друг с крупинкой темной яда:
Фамильный перстень графов де ла Фер.
НЕСМОТРЯ
У месяца на небе златотканом
Чуть вверх и вправо выгнуты рога.
Река мостом и под мостом туманом
Свои соединяет берега.
Век дан земле, земля покорна веку.
С веранды дачи светло-голубой
Ты видишь месяц, мост, туман и реку,
И понимаешь с ясною тоской,
Так абсолютно, телом и душою,
Что, несмотря на лиги и года,
Я не с тобой. И не был я с тобою.
И я с тобой не буду никогда.
ОДИН ИЗ КРУГОВ
Под сияньем межзвездных стад,
В черных дырах прото-ампира,
Тихий, древний, пятнистый ад
Спит китом на волнах эфира.
Как сквозь печень, сквозь Страшный Суд,
Через фильтры систем обменных,
Теплой кровью плывут, текут
В нем модели семи вселенных.
И, среди суеты сует,
Там, невзрачный и полускрытый,
По прошествии стольких лет
Тихий, серый, почти забытый,
Есть, свисающий, как кашпо,
Отдан кельям, часовням, клетям,
Круг, где женщины плачут по
Всем своим нерожденных детям.
БАЛЛАДА О СТРЕЛЕ И КРЕСТЕ
Миленький мой, со мной от вечерней
Ты был до утра зари,
Ночь проскакала пятнистой серной
И звезды, как янтари.
Миленький, я под твоими губами
Краше была весны,
И мой плач опадал снегами,
Когда расставались мы.
Миленький, солнце мое земное,
С тобой расцветаю я,
Но знаю – простимся, я дверь закрою,
И вянет душа моя.
Смертные мы, наш удел короткий,
Краткостью той скорбя,
Орех посадила у узкой тропки,
Где встретила я тебя.
На пальце моем блестит ободочек
Серебряного кольца,
И дал ты еще мне в одну из ночек
Клетку, и в ней скворца.
Пью я любовь, как огонь пожара.
Шепнув: «Носи, не забудь!»,
Тебе я крестик нательный старый
Свой отдала на грудь.
Все, что приходит, все то проходит,
Меркнут