Не бросай меня, я твоя прививка,
ты мне нужна, чтоб не утонуть.
Перед неизвестным разум отступает,
ты можешь его присутствием спасти,
загробный мир об этом ничего не знает,
между скрещёнными руками на груди.
Заткни завистников необдуманной мысли,
пусть их не разносят случайным эхом.
Я готов с акцентом речь безопасно нести,
доносить смысл с юмором и смехом.
Не бойтесь мертвеца обидеть на могиле.
Поэзия моя присущая обитель,
она в детстве была, как вторая колыбель
и до конца останется, как зритель.
2.
Я долго думал, глядя в темноту,
там звезды похожи на дальние костры,
где я пересёк загробную черту,
проникнув в потусторонние миры.
Я увидел множество существ, поверил,
что здесь есть удовольствия без слёз,
любовь без пыток, её кто-то соизмерил
и без сожаления с собой принёс.
У каждого есть множество страданий,
кто-то сломлен при малейшем толчке,
среди мобильных тысяч проявлений.
Жизнь это умирающий поток на земле.
С тобой жила одна определенность.
Ты хороша, я верил в это каждый час,
жизнь и плоть влекли влюблённость.
Любимый мертвец, ничто для нас.
Я не терплю, чего не знаю и боюсь.
Меня никто не слышит в этом склепе,
скоро обязательно сюда вернусь,
прощаться бесполезно и нелепо.
Тебя не полюбишь под землей,
тут нет возможности встречаться.
В эту ночь, ты была со мной,
я цвёл и не хотел с тобой расстаться.
3.
Я ничего не знал, даже твой возраст.
Наши дни шли до последнего вздоха,
ты не сделала неизбежным возврат
и не остановила время порока.
Никто не продолжил твой наземный срок.
Для тебя он связан с прошедшими годами.
Это твой неизменный и священный урок,
плоть твоя мертва, её нет больше с нами.
Уверен, другие не заметили это,
твой образ остался очернённым,
в моём сердце ты бессмертна,
но я без твоей памяти никчёмный.
Служу убежищем, стерегу твой покой
и сохраняю его, чтоб умереть не зря.
Я готов последовать сразу за тобой.
Память обещает не забыть тебя.
Ты долго остаёшься жертвой земли,
превращая в лохмотья сердца.
Я хотел бы открыть колумбарий,
где безопаснее, чем в гробницах.
4.
Жестами рук распространяя вой,
словом скорбным и прощанием,
апофеозом перед отходом в покой,
Бог предсказал все ужасы изгнания.
Импульс, фиксировал душу в полёте,
против небытия героический сдвиг,
с иглой в безумной игре на эшафоте,
когда маятник падает, забывается миг.
Свои сомнения в проблемах утопил,
их