– Двойная польза. Хорошо, что по пять взяли, а не по три!
– По три? – вдруг остановился Кирилл, посмотрел на Василия, почесал подбородок и тихо произнес:. – Потри, по три… Ну, вот же! Нашел! Оно же прямо под ногами лежит! ПОТРИ-отизм! Ну, точнее, па́триотизм. Гениально!
– Думаешь? – с сомнением посмотрел на него Василий.
– Так ведь само просится! – счастливо засмеялся Голомёдов. – Город Славин. Славяне. Слава! Любим свой город и гордимся им!
– Я говорил про самоуважение. Патриотизм и самоуважение – вещи разные.
– Да чем же разные?! – Голомёдов был уверен, что выловил из омута сознания Золотую рыбку, и потому пессимистичный тон Василия ничуть не задел его.
– Самоуважение есть нравственное здоровье. А патриотизм – разрушительная, психопатическая форма идиотизма, – сдержанно сообщил Василий.
– Глупость!
– Бернард Шоу.
– Ты, Василий, приехал сюда за деньги врать, или мне прививать возвышенные идеалы?!
– Нет, Кир. Я не про идеалы. Я про то, что не сработает.
– Да почему не сработает?! Советский Союз на патриотизме построили. Войну, в конце концов, выиграли. А проголосовать с патриотизмом – это и вовсе плевое дело.
– Ты не видишь разницы между любовью к Отечеству и любовью к государству? Не поверят. Сыты люди патриотизмом.
– Разницу я вижу. Но на то МЫ здесь, чтобы ОНИ разницы не увидели! – кивнул Кирилл по направлению к Славину. Василий помолчал, возвращаясь к своему флегматичному состоянию.
– Решил – делай. Только я в «по три»-отизм верю даже больше, чем в «патриотизм».
– «По три»-отизмом мы воспользоваться всегда успеем, если ничего другое не сработает.
Они дошли до конца улицы и начали спуск по кривой лестнице, наполовину скрытой зарослями рябины. Серые ступени, иногда теряясь в траве или утопая в глине, вели к Беспуте. На ее берегу еще во времена воеводы Дрынова раскинулась Слободка Беспутная, в новейшей истории переименованная в городской микрорайон «Промышленный Тупик». Правда, никакие городские блага до слободы так и не добрались. Как была деревенька, так и осталась. За ее околицей и пролегла граница избирательного округа Харитона Ильича Зозули.
– Название «Славин» мы хорошо обыграем. Славное название! – рассуждал вслух Голомёдов, шагая по широким ступеням. – Но вот чем бы их таким еще раскачать, чтобы маршировали на выборы в едином патриотическом порыве? Скажи, Василий, тут война была?
– Была.
– Это хорошо. И город немцам не сдали?
– Сдали.
– А вот это плохо. Как-то непредусмотрительно подошли к вопросу – не учли наши нужды… Но ведь потом освободили?
– Освободили.
– Когда?
– В сорок третьем. Кажется, в марте.
– Н-да… Как говорится, поторопились. Обидно, что в марте. Осень на носу. И День Победы прошел. К какой же дате нам привязать нашу бурную деятельность? В честь чего по городу пройдут торжественные шествия, чему посвятит свои речи будущий мэр?
– Смотри…