– Вы правы. С небольшой поправкой – заняться этим меня попросила Ольга Сергеевна. – Гоша обезоруживающе развёл руками. – Я, знаете, человек подневольный.– Он застенчиво улыбнулся. Алексей снова нахмурился и Гоша понял, что тон, похоже, выбран, неверный.
– Так или иначе, мне нужно выяснить некоторые детали – суховато сказал он.
– Ну спрашивайте – ответил Алексей и Гоша понял, что, так или иначе, но ничего интересного он сегодня не узнает. Даже если скрывать собеседнику совершенно нечего, он просто изначально настроен недружелюбно и скептически, считая их разговор пустой тратой своего драгоценного времени и будет упорно отмалчиваться или даже врать просто чтобы оградить своё личное пространство от его, Гошиного, назойливого внимания.
Практически так и вышло. Гоша выложился по полной, но Алексей ограничивался лишь тем, что подтверждал изложенное Ольгой Сергеевной, добавив от себя, что лично он считает, что волноваться тут совершенно нечего. Избалованная родительской любовью Женя, поздний ребёнок, уже не раз подобным образом демонстрировала свой характер, по нескольку дней скрываясь у подруг и совершенно не страшась последующих скандалов. Игнорировать же настойчивые (пусть даже иногда и назойливые) звонки родителей и вовсе было для неё скорее нормой. А в этот раз конфликт достиг серьёзных масштабов – родители даже нарушили своё слово – отняли у подростка разрешение на туристическую поездку с классом, выданное ранее. К тому же, прошло всего пару дней и наверняка Женя объявится не сегодня, так завтра, довольная произведённым переполохом.
По результатам встречи Гоша сделал несколько предварительных выводов. Атмосфера в семье была и вправду весьма напряжённой, все её члены явно довольно сильно раздражали друг друга. Интересно было бы выяснить, как обстояли дела, скажем, полгода и год назад и, если до этого подобного паноптикума в семье Минских не наблюдалось, выяснить, что именно послужило причиной такого осложнения отношений. Тут у Гоши были свои мысли, которые он надеялся подтвердить или опровергнуть позднее.
Далее, можно было отметить, что Алексей в отношении исчезновения Жени путался в датах ещё больше, чем сама Ольга Сергеевна. Что, в принципе, вполне объяснимо – материнская любовь почти всегда куда сильнее братской и защитным свойствам разума при взаимодействии с той стороной противодействует намного успешнее.
Также у Гоши сложилось впечатление, что у Алексея, кроме простого раздражения от вмешательства в свою частную жизнь, есть что скрывать и он попросту боится пристального внимания к своей персоне. Эту догадку, впрочем, предстояло ещё проверить.
Через час Гоше позвонила взволнованная Ольга Сергеевна.
– Георгий, ты, наверное, меня извини – голос её звучал гораздо веселее, чем в последнюю их встречу – Я, наверное, зря тебя побеспокоила. Нас тут пока дома не было, Женя заходила.
– Она вернулась?
– Не совсем