– Ух, какая симпатичненькая! – похвалила машину Ксения.
– Стараемся, – ухмыльнулся Борис. – Каждый день на мойку ее загоняю, мне ее там по часу вылизывают.
– Дорого, наверно, обходится? – прикинула Ксения.
– Не то слово, – заулыбался Борис, – Но куда деваться – я не могу себе позволить ездить в помойке.
Ксения неопределенно хмыкнула в ответ, и они уселись на удобные, обтянутые кожей сиденья. Через несколько мгновений машина с густым утробным урчанием вылезла с парковки и покатила по улице.
– Ого, сколько стекол побило! – ужаснулась Ксения, разглядывая проплывающие мимо дома. – Интересно, что же это все-таки было?
– Даже не знаю, что могло так бахнуть, – покачал головой Борис, а потом добавил: – А ты сильно испугалась?
Ксюша отметила про себя его переход на «ты», но возражать не стала. Вместо этого, она пересказала Борису, что произошло на кухне.
– Жесть! – воскликнул Борис, когда она замолчала. – Не хотел бы я так работать: пашешь, как проклятый, а на тебя еще потолки падают.
– Ну да, а куда деваться, – согласилась Ксения, – Деньги же надо зарабатывать как-то.
– Это конечно, – согласился Борис, – Но есть же реально способы получше и поприятнее.
– Да? – нахмурилась Ксения, не понимая, к чему он клонит.
– Серьезно! Надо просто найти свое дело, такое, чтобы оно приносило удовольствие. Тогда работать будет в кайф! – радостно объявил Борис.
– Ну, а мне нравится в кафе работать, – пожала плечами Ксения.
– Но ты же понимаешь, что это такое себе занятие? Надо же куда-то двигаться, развиваться! – Молодой человек небрежно вел машину одной рукой, а второй он размахивал в такт своим словам. – Нельзя думать типа «меня все устраивает», так денег не заработаешь. Я тоже сначала работал на других, но быстро понял, что это не мое. Теперь сам себе начальник!
Он еще довольно долго радостно рассказывал о собственных достижениях, о том, как, по его мнению, надо правильно жить, прежде чем заметил, что пассажирке было явно не по себе от того, что он говорит, и замолк. Ксюше было противно. За каких-то пять-десять минут поездки этот мужчина перестал вызывать у нее что-либо, кроме сильнейшего отвращения. Кем он себя возомнил? Кто он такой, чтобы читать ей такие лекции? Разумеется, у нее были стремления и мечты, и да, она хотела развиваться и развивалась, как могла. Она не рассказывала об этом каждому встречному, да и с чего бы вдруг ей делиться сокровенным с кем-то вроде него? Как бы то ни было, никто не давал ему права лезть ей в душу и топтаться там своими грязными ногами.
– Ты аж сам тащишься от того, какой ты клевый, да? – ехидно заметила Ксения, как только поняла, что словоизвержение Бориса, наконец, остановилось.
– В смысле? – смутился Борис, но развивать мысль не стал. Ксения тоже не хотела продолжать разговор. В машине воцарилось неловкое молчание. Они неслись по центральной магистрали, прорезавшей город, словно ось.