Да уж, не то, что у нее дома…
– Здравствуй! Коль не шутишь… – усмехнулся голос, пытаясь скрыть за небрежностью смущение от того, что кто-то подслушал ее песню.
Кристина обернулась на звук.
За барной стойкой, островом выдающейся поперек кухни, отделяя ее от остальной комнаты, стояла девушка, склонившись над экраном планшета с каким-то рецептом. В руке у нее была пластиковая лопатка, какой переворачивают блины на сковородке. Другой она рассеянно скребла себе поясницу. На плите что-то надсаженно шкварчало, брызгаясь маслом. Кристина подозревала, что все пошло не совсем по плану.
Очерченная строгими границами, кухня напоминала композицию из поставленных друг на друга гигантских кубиков: бело-черные с салатовыми вставками квадратные шкафчики с выдвижными ящиками, стоявшие углом, едва заметная со стороны черная панель плиты с нависшим над ней вытяжным шкафом и духовкой внизу, мерцающий хромированными боками двустворчатый холодильник.
Маленькая хрупкая черно-белая фигурка выглядела на этом фоне практически незаметной.
Вблизи облик девушки совсем не вязался с обстановкой: отглаженные дорогие брюки с высокой талией, парящая блузка, дорогие украшения, холеные пальцы с длинными ногтями. На ногах – черные лакированные туфли. Словно собралась на важную деловую встречу или в гости, а не блины жарить.
– Что-то я явно делаю не так… – пробормотала она. Больше под нос, чем окружающим.
– Марк уже уехал? – Иринка кинула пиджак с сумкой на стойку и, подойдя, церемонно чмокнула девушку в щеку с россыпью бледных родинок.
– Давно, – пожала та плечами, не поворачивая головы.
– Жаль, мне нужно было с ним поговорить кое о чем.
– Он сегодня вечером улетает на три дня, но я думаю, у вас будет пара часов.
– Хорошо. Ты сейчас куда-то собираешься? – Иринка окинула взглядом ее наряд.
– Нет, но скоро. Ты что-то хотела?
Кристина стояла на том же самом месте, как вошла, не зная, как ей правильно реагировать. Да реагировать ли вообще? Ее появления в комнате как будто не заметили.
– Ты мне не поможешь? Тут такое дело… – Иринка сделала шаг и приглушенно зашептала что-то Кейл почти на самое ухо.
До Кристины долетали лишь отдельные обрывочные слова:
– …нашла ее запертой в одном из брошенных помещений… как Алиса… не знаю, это было похоже на похищение… из наших, да… объяснишь ей?.. а то мне уже нужно бежать…
Девушка слушала разговор с замирающим сердцем. О ком это они вообще?..
На вид ей нельзя было дать больше двадцати четырех-пяти. Светлые блондинистые длинные волосы, локонами лежащие на плечах. Матовая гладкая кожа, словно сияющая изнутри мягким светом. Тонкие, гладко прорисованные черты лица. Не девушка, а портрет. Только глаза – внимательные, даже немного строгие, с решительным блеском – да тонкие твердые губы с печально опущенными уголками делали ее старше.
– Кейл, Кристина.