Он вошёл в прохладное фойе Дома культуры, куда доносились звонкие голоса детей из репетиционных комнат, звуки музыкальных инструментов и кто – то баритоном чудесно исполнял русский романс «Очи чёрные». В приоткрытую дверь из зрительного зала долетали отрывистые фразы женских и мужских голосов – там шла репетиция драматического спектакля на революционную тему. Павел юркнул в проход и уселся с краю на сиденье, которое звонко скрипнуло, так что все устремили взоры на него.
– Что такое?! – возмутился режиссёр, вздыбив седые локоны длинных волос.
– Это я, – тихо ответил Павел, – зашёл поглядеть, не помешаю?
– Художник! – воскликнул режиссёр и пулей спустился со сцены по ступенькам в зал и, подступив к Павлу, требовательно спросил. – Задник, когда будет готов?
– Как и планировали, через неделю, – уверенно ответил Павел.
– Перерыв пять минут, – крикнул актёрам режиссёр и присел на сиденье в другом ряду напротив Павла. – Товарищ Колокольчиков, выручайте меня. Позарез нужен человек на роль матроса балтийца.
– Товарищ режиссёр, вы человек образованный в столице бывали, многое видели и читали, – осторожно начал Павел, – скажите только честно.
Театрал удивлённо поглядел на юношу, выдержал паузу и ещё более настороженно спросил:
– А что?
– Бог есть? – прямо спросил Павел.
Испугавшись вопроса, режиссёр завертел головой по сторонам, желая удостовериться, что более никто не слышал означенной темы.
– Как сказать, – запинаясь, ответил режиссёр и ещё раз обвёл взглядом зал и пожал плечами.
– Не знаете?
– Поймите меня правильно, – извинительно пояснил театрал, – мне крайне затруднительно сейчас ответить на этот вопрос. Может, в другой раз поговорим?
– Если люди боятся открыто рассуждать о Нём, – размыслил Павел, – значит, Он есть, с чего бы они боялись рассуждать, если бы Его не было?
– Это провокация! – подскочил на ноги режиссёр и, заикаясь от возбуждения, громко продекламировал. – Я ничего не знаю и ничего не слышал, что вы здесь говорили.
– Я спросил вас о смысле нашего бытия, – удивлённо пояснил Павел.
– Вот именно! – с нарочитым посылом, и выброшенной вперёд рукой осуждающе бросил режиссёр и направился к сцене.
– Не буду играть в вашем спектакле, – огрызнулся юноша вслед напуганному работнику культуры.
– Обойдёмся как – нибудь! – не глядя на Павла, ответил режиссёр самодеятельного театра и, похлопав в ладоши, призвал актёров на репетицию.
После неожиданного и неприятного разговора Колокольчиков утвердился в правоте своего наставника Ивана Кузьмича и немедля направился к транспарантам. Павел смело и без сомнения демонтировал лозунги, взвалил тяжёлые рамы на плечи и понёс в мастерскую. Не раздумывая, он сорвал с рам полотнища