«Может, она моя настоящая мама! – подумал Павел. – Кто – то родил меня, значит она где – то есть!»
Павел Иванович старательно погнал болезненные мысли из сердца и головы мечтами о будущей прекрасной, семейной жизни. О том, что он желает всем сердцем стать живописцем и что ему необходимо поступить в художественное училище в Москве, но не теперь, а на следующий год, когда у него будут средства на обучение.
Будучи маленьким ребёнком, он однажды увидел, как воспитатель провела карандашом по листу чистой бумаги жирную красную линию. Паша от удивления заёрзал на стульчике, хватаясь ручонками за большой карандаш. Он чертил им до тех пор, пока не сточил грифель. Но и потом не захотел растоваться с любимым карандашом, так и уснул с ним в кроватке.
В школе он ждал уроков по рисованию, как чуда и любил изображать с натуры, на заданные и свободные темы, словом, всё, что касалось живописания, Пашу приводило в безмерное желание часами малевать на листе бумаги окружающий и воображаемый мир.
Глава 2
Павел вошёл в мастерскую, надел рабочий халат, вымазанный спереди засохшей краской, и подошёл к старшему художнику Ивану Кузьмичу, который его не заметил, уставившись в листы бумаги.
– Где срочное задание, Иван Кузьмич? – бодро, с готовностью спросил Павел.
– Вот, – недовольно буркнув, вручил ему бумаги художник, – к танцам сии произведения должны красоваться на здании.
Павел взял в руки лист и вслух прочитал отпечатанный на машинке текст:
– Я безбожник, а ты? Оградим детей от поповских когтей…
– Не могу эти суждения писать! – возмущённо сказал художник Кузьмич.
– Тут дел на два часа, каркасы готовые есть, обтянем материалом и распишем, – ободрил коллегу Павел.
– Эх, ты! Ложь здесь написана! – горячо пискнув, ответил Иван Кузьмич. – Стыдно и страшно думать так, а не то, что писать.
– Кого престыдились и напугались? – искренне удивился Павел.
– А ты не знаешь? – серьёзно спросил Иван Кузьмич. – Бога боюсь!
– Посетите лекцию в союзе воинствующих безбожников, они вам всё толком объяснят, – успокоившись, посоветовал юноша. – Я давно всё понял – над всем стоит мать природа!
– Дурак ты молодец! – осадил Павла художник. – Она откуда взялась? У вас товарищ Колокольчиков, чувственности для художеств недостаёт. А как без неё художником стать?!
– Не хотите, не пишите. К чему этот разговор? Сам справлюсь! – обиженно заявил юноша. – Одолжите мне до получки пятьдесят рублей и ступайте домой.
Кузьмич поспешно вынул из кармана деньги, шлёпнув ладонью, положил их на рабочий стол, схватил клетчатый пиджак, не попрощавшись вылетел из мастерской.
Павел, насвистывая интернационал, с энтузиазмом принялся за идеологически