– Ну наконец-то! – выкрикнула Мэри с какой-то холодной ноткой в голосе.
Милорд Вэндэр потер все еще горевшие от сильных ударов щеки и не своим голосом спросил:
– Где люди Яна?
– Одному посчастливилось уйти с пулей в плече, другой смог-таки сбежать от меня через окно, – напряженным тоном заметила Рыжая Мэри. – Тебе надо благодарить трактирщика. Если бы он меня не разбудил, тебя бы уже здесь не было.
Патрик благодарно кивнул хозяину пивной в заляпанном фартуке.
– Надо уходить отсюда, – велела разбойница. – Эти двое скоро приведут сюда всю команду Яна.
Опираясь на поданную ему сильную руку девушки, милорд Вэндэр поднялся на ноги. Постояв пол минуты на одном месте, он, наконец, пришел в себя. Поблагодарив трактирщика, он быстрым шагом последовал к выходу из зловонного сырого помещения следом за Рыжей Мэри.
Сесилия шла к выходу с холодным решительным взглядом. Она не могла простить себе, что усталость взяла вверх и двое врагов смогли уйти от нее. Но еще больше она злилась на то, что Патрика чуть не убили. Того, кто вывел ее с «Победы», душили, а она мирно спала. Рыжая Мэри тяжело вздохнула. Если бы Патрика убили, она удушила бы людей Яна голыми руками. Она бы их из-под земли достала. Резким движением она оттолкнула в сторону стоявший на проходе стул. Сделав еще несколько быстрых шагов вперед, Сесилия с силой ударила ногой по двери. Холодный ветер ночи подул ей в лицо.
– Куда мы идем? – раздался позади голос спутника.
– Нам нужно безопасное место для ночлега.
– Так куда мы идем?
Сесилия отошла от двери трактира и задумалась. Идти в харчевни или пивные было опасно. Идти к ней домой – еще опасней. Там, она в этом не сомневалась, ее ожидали люди Яна, впрочем, как и в «Зеленом яблоке».
– Я не знаю, – глухо отозвалась она.
– Я конечно, впервые на Тартуге, – начал Патрик, пытаясь говорить твердо, чтобы не ударить в грязь лицом перед этой отважной девушкой. – Но… Я не уверен… Но, может, нам стоит переночевать там? – с этими словами он указал рукой на темный силуэт заброшенного дома.
Сесилия с одобрением взглянула на молодого человека. Быстрым шагом они направились к дому по все сгущающейся темноте ночи. С моря дул холодный пронизывающий ветер, а мокрая одежда прилипала к телу, отчего холод становился невыносимым. Патрика пробирал озноб, зубы его быстро стучали, ноги то и дело сводило, по спине пробегали мурашки. Мокрые волосы, неприятно лежавшие на лбу, мешали и без того уставшим и воспаленным глазам. Сесилию он видел только со спины, но догадывался, что чувствует она себя не лучше.
Вскоре они подошли к обветшалому, накренившемуся на бок темному дому Окна его были заколочены. Крыша в некоторых местах прогнила и обвалилась. Распахнутая настежь дверь протяжно и болезненно скрипела на ржавых кривых петлях. Темный мох покрывал две сломанные ступени. Густая паутина обвивала один косяк покореженной оконной рамы. Изнутри тянуло