И вот эти притчи – о чём они?
Они совсем непохожи на индийские джетеки, где фигурируют раджи и какие-то фантастические персонажи… Это обычная жизнь. Пахарь, женщина, которая замешивает тесто, играющие дети…
Он внёс духовное в самое простое.
И христианин – это тот, кто всегда видит во всём священное. Для которого нет отдельно сакрального и профанного, как любят выражаться снобы. Всё сакральное! Если нам кажется, что есть что-то профанное, то это мы профаны. Что может быть профанным? Ничего. Горсть земли, глоток воды – всё, по-своему, священно.
В одном апокрифическом Евангелии есть такие слова – Христос говорит: «Подними камень – Я там, разломи дерево – Я там». Во всём проявляется святое. В пище, в работе физической, в работе ума, в наших поступках…
Есть притча, где судья спрашивает всех: «что ты сделал для Него?». Разве он спрашивает, вознёсся ли ты до седьмого неба, что ты созерцал, глядя на свой пуп в позе лотоса или уходя в астрал?
Он говорит: «то, что вы сделали моим братьям меньшим, вы сделали Мне».
Вот, что самое главное. Накормил ли ты голодного, посетил ли ты того, кто был болен, кто находился в тюрьме – вот весь набор. Он даже не спросил, какие у тебя доктрины в голове. Значит нет ничего более практического, чем Евангелие. И можно по Евангелию жить, в любой профессии находясь. Среди святых есть князья, нищие, цари, епископы – люди всех сословий. На своём профессиональном уровне быть христианином. На своей кухне. Вот вы подметаете пол – женщины или мужчины, теперь мы все уравнялись – всегда надо помнить, что Дева Мария мела пол так же, как и мы. И это было священнодействие, это было нечто необычайное. Она мела пол, конечно, у неё же не было слуг, которые бы этим занимались. Нет ничего унизительного, кроме предательства и вражды. Поэтому глубоко заблуждаются те, кто является «воскресными христианами», то есть час-полтора они где-то там помлеют в храме, а потом ушли …. И живут, не вспоминая ни о Боге, ни о душе. Это, собственно, единственное, что от нас ожидается фактически, единственный ответ, который мы должны дать. Вовсе не какие-то просветления, прозрения – а жизнь, праведная жизнь, святость в каждом действии… Но это трудно. Легче говорить о мистике, чем просто жить по христиански. Если у нас этого не получается – значит мы не делаем главного. Тогда всё остальное идёт прахом,
«Не всякий говорящий Мне: Господи, Господи, – войдёт в Царствие Небесное, а исполняющий волю Отца Моего».
Есть люди, которые в Евангельском повествовании видят лишь историю, произошедшую с живым человеком, но с человеком и только. Они считают Иисуса гениальной личностью, несравненно опередивший уровень нравственного развития своих современников. По их мнению, это был феномен, человек иной, отклоняющейся породы –