Ремесленник, явно не ожидав такого поворота дел, нахмурил брови и возразил купцу:
– Как же так, Пантелей? Ведь мы договаривались о тридцати рублях!
– Ну, как знаешь, – ответил ему Пантелей, показывая своё притворное безразличие. – Нынче дела у меня идут не очень хорошо. Могу предложить только двадцать… А то гляди – закажу все у Трифона. Авось он и за восемнадцать рубликов весь заказ сделает…
– Трифон сделает все абы как. И в срок не успеет! А купец-то ждать не будет, – воспротивился Назар. – Да и Трифон вон, почти все время в кабаке не просыхает!
Пантелей же, которому очень понравился товар и особенно разноцветные жестяные букеты цветов, не собирался сдаваться:
– Мне заказали еще и длинную кованую ограду. А это, пожалуй, рубликов на сто пятьдесят потянет. Так что смотри, Назар, отдам другому! Или, может, уступишь всё за двадцать рублей? Тебе ведь семью кормить надобно, – произнёс делец с хитрой улыбкой.
Назар почесал затылок, взглянул на дочку и, махнув рукой, согласился:
– Чёрт с тобой, Пантелей! Бери за двадцать! Но попридержи новый большой заказ за мной.
– Конечно-конечно, Назарушка, – растаял довольный удачным исходом торга Пантелей. – Конечно, попридержу! Кому же ещё, как не тебе его отдать.
Отсчитав Назару его двадцать кровно заработанных, он кивнул своим мальчуганам-помощникам – и те спешно стали переносить товар из телеги под навес.
Назар попрощался с Пантелеем и повёл запряжённую лошадь дальше по базару к богатым купеческим рядам, направляясь к кондитерским лавкам купца Волобаева, которые манили своим ароматом и красочными фантиками местных сладкоежек, коими по большему счёту были девушки и дети. Многие из них даже не собирались что-либо покупать, а приходили сюда только посмотреть и насладиться всей этой аппетитной атмосферой.
Назар подошёл к одной из центральных лавок и заметил сидящего за маленьким письменным столом приказчика Клементия, как всегда, одетого с иголочки – в подпоясанную белоснежную накрахмаленную рубаху на выпуск, чёрную шёлковую жилетку, роскошные дорогие шаровары и до блеска начищенные сапоги. Казалось, Клементий был очень занят: он быстро передвигал костяшки деревянных счёт и тут же что-то записывал в тетрадь. Увидев Назара, продавец лавки подошёл к Клементию и о чём-то тихо ему шепнул. Приказчик повернулся в сторону кузнеца и взглянул на него уставшими глазами поверх очков.
– А, Назар! Утро доброе! Секундочку! – произнёс он. Затем спешно произвёл последние подсчёты, закрыл тетрадь и подошёл к прилавку.
Назар стал выкладывать жестяные коробочки, на которых были изображены дамы в широкополых шляпах, диковинные птицы, порхающие бабочки и стрекозы, нежные бутоны и большие распустившиеся цветы. В лучах яркого утреннего солнца они так и переливались, весело играя всеми оттенками красок и перламутра, привлекая внимание любопытных