Август вошел следом, поприветствовал меня кивком. В его руках был телефон, экран еще не погас – странно, в деревне он мог неделями его не заряжать, а приехав в город, буквально не расставался с ним.
Обезболивающее и успокоительное странно на меня подействовали. За ужином я почувствовал, как мир стал медленно отдаляться. Свет померк, звуки стали глуше, очертания предметов размылись. Август и Петр о чем-то оживленно беседовали, они были почти ровесниками, и неожиданно оказалось, что их многое объединяет. Я вскоре перестал понимать, о чем они говорили, их голоса едва доносились до моего слуха. Постепенно оцепенение добралось и до моих пальцев – я со звоном выронил вилку. Этот резкий звук несколько раз отозвался в ушах долгим эхом.
Август оборвал свою речь на полуслове:
– Алек, ты в порядке?
Я с трудом понял смысл его вопроса – и медленно, с усилием, кивнул. Воздух стал каким-то вязким, тягучим, липким, я увяз в нем, как в сиропе.
Лицо Августа стало приближаться, пока не заняло почти все пространство, мне хотелось отшатнуться от него, но я уже окончательно оцепенел.
– Алек, ты меня слышишь? – он внимательно всматривался в меня, а я отрешенно наблюдал, как в его глазах зажигаются тревожные огоньки, один за другим.
– Что происходит? – Петр насторожился и привстал со своего места.
– Ты, наверное, не знаешь, он почти два месяца провел в таком состоянии, молчал, почти ни на что не реагировал, – Август взял мои руки, поднял и отпустил, я хотел их удержать, но не успел напрячь мышцы – и они безвольно упали, – Только бы это не повторилось!
Я попытался вытолкнуть из себя слова, они застревали в горле, а часть терялась где-то у выхода:
– Лекарства… Не… ты думаешь…
Звуки повисли на липких нитях, в которые превратился воздух.
Август обернулся к Петру:
– Что ты ему дал?
– Ничего. Он сказал, что ему нужно принять обезболивающее, я дал ему воды запить…
– Алек, посмотри на меня. Не отводи взгляд. Соберись. Сколько таблеток ты выпил? Одну? Две? Больше?
– Две, – выдохнул я с трудом.
– Так, я срочно звоню Кириллу, он должен знать, что делать.
– Ты думаешь, это из-за таблеток?
Август кивнул, трубка была уже у его уха. Мне очень хотелось лечь. Я опустил голову на стол и обмяк.
– Неужели они до сих пор не доехали? – Август выругался, отшвырнул телефон и подхватил мое отяжелевшее тело.
Не знаю, что было потом. Кажется, я провалился куда-то, в другой слой реальности. А может, это была и не реальность. Но и не сон. И не то место, в котором я бродил, задержавшись там дольше положенного. Воспоминания о прошлой осени вдруг легко и просто всплыли на поверхность. Месяцы тишины. Месяцы без Охотника.