– Что ты собираешься делать дальше? Есть какие-то планы на будущее?
Я ловлю на себе напряженный взгляд Августа – ему тоже интересно услышать ответ на этот вопрос.
– Пока не знаю. Я не определился. Думал, вы мне поможете. Направите, куда нужно. Или хотя бы намекнете, что делать дальше.
– Я, конечно, умею видеть задатки, которые заложены в детях, но чем взрослее ты становишься, тем сложнее становится их выявить. Тебе уже сколько? Двадцать шесть?
– Двадцать пять.
– Вот-вот, это возраст, когда за жизненным опытом сложно рассмотреть то, что было в тебе изначально. Так что, не обессудь, я могу подсказать тебе только примерное направление, на которое стоит обратить внимание, но выбор будешь делать ты сам. Обычно я стараюсь учитывать родословную, предрасположенность к тому или иному виду деятельности, которую ты унаследовал от родителей, бабушек-дедушек и прочих предков. Я всегда думал, что ты сын Айзека, но это, как оказалось, было ошибкой. Что ж, придется внести поправки.
– А разве не все равно? Ведь Айзек – мой брат, мы из одной семьи, – Август отпил чай и взял еще один кусок пирога.
– Ты бы согласился, скажи я тебе, что вы с ним одинаковы? Конечно, нет, и будешь совершенно прав. Вы – разные, у вас похожий набор способностей, но какие-то выражены сильнее, а другие, наоборот, отодвинуты на задний план. Айзек по натуре лидер, он амбициозный, жесткий, расчетливый, властный. Он готов рисковать, драться за место вожака, подавлять волю окружающих, не боится использовать их в своих целях и манипулировать ими. Вы не можете отрицать, что он действительно многое сделал для нашего рода.
Мы оба киваем, между тем Аким продолжает:
– А ты, Август, одиночка, ты Следопыт. Тебе нет нужды самоутверждаться, поскольку ты держишься вне той структуры, которую выстроил твой брат. У тебя собственный кодекс, и ты ему следуешь неукоснительно, даже если это во вред тебе самому. Насколько я могу понять из твоих поступков, в этом своде правил есть и пункт про долг перед своим родом – именно поэтому ты и выполнял задания своего брата на протяжении стольких лет. Не потому, что ты ему подчинялся, а в силу своих внутренних убеждений. Тебе нравится держаться в тени, но в какие-то моменты ты можешь брать на себя ответственность и недолго побыть в роли вожака. Но ты бесхитростен, борьба за власть, интриги и прочая политика тебе чужды, поэтому ты готов уступить свой временный пост любому достойному кандидату. Но все же ты умеешь использовать людей в своих интересах, признай это.
Август усмехается:
– Да, старик, ты действительно видишь людей насквозь. А что ты скажешь про сына? Какой он?
Аким снова пристально всматривается в мое лицо. Я выдерживаю его взгляд, но мне немного не по себе, кажется, что его глаза заглядывают в самые потаенные уголки моей души. Я боюсь, что старик может увидеть, я столько всего там похоронил – то, что мне хотелось